Новый письменный источник по истории Вознесенской пустыни. Кожевникова Ю. Н. // Вестник Карельского краеведческого музея. Петрозаводск, 2011. Вып. 6. С. 71–75.
Год описания: 1876
Новый письменный источник по истории Вознесенской пустыни
В фондах Национального музея Республики Карелия хранится уникальный документ – «Летопись о Вознесенской пустынской церкви» (далее «Летопись»)[1] – который рассказывает об истории Вознесенского прихода (Лодейнопольский уезд Олонецкой губернии, ныне село Вознесение Ленинградской области), созданного на месте упраздненного в середине 60-х гг. XVIII в. монастыря.
Церковные летописи – важный письменный источник – состояли, как правило, из двух частей: исторической справки с описанием храмов, именами служивших священников, известными сведениями о местности и ежегодной хроники событий, включавшей текущую информацию о числе умерших и родившихся прихожан, церковных доходах, пожертвованиях и пр.[2] В России церковно-приходское летописание стало активно развиваться после выхода в 1866 г. указа Святейшего Синода, рекомендовавшего вести подобные записи в каждом приходе.
«Летопись» была начата приходским священником Симеоном Лесковым в 1876 г. Обратим внимание на вступительную часть его повествования, где рассказывается о Вознесенской пустыни и её основателе. «Предание говорит, что здесь первоначально был мужской монастырь, что отчасти подтверждает найденная мной (Симеоном Лесковым – Ю.К.) запись древняя следующего содержания в старинном помяннике Вознесенского девичьего монастыря: “Было при царе Феодоре Алексеевиче в том Вознесенском монастыре был строитель Феларет и в то время приехала в тот монастырь старица из Шунги, которая жила в Шунги, и оного строителя лестными словами обольстила, а братии в то время после морового поветрия было малое число и то престарелые, и оной строитель послушал вышеписанной старицы Феклы. Обещалась она старица, что вы, монахи, все престарелые и владеть монастырем не можете, и оной монастырь сдайте нам старицам, а мы вас поить кормить станем до смерти вашей. И оной строитель не спросясь у братии, монастырские крепости и жалованные государевы грамоты в тот монастырь оной старице отдал и ключи монастырские, и она старица, взявши монастырские крепости и жалованные государевы грамоты, била чело на Москву, чтоб оной монастырь отвел за ней старицей”. Кто писал эту запись, нет подписи и насколько справедлива, неизвестно, других подтверждений не имеется»[3].
Уточним и дополним эти весьма туманные сведения, переданные Симеоном Лесковым. Вознесенская пустынь действительно первоначально была мужской. Её основал в середине XVI в. схимонах Ферапонт, предположительно ученик преподобного Александра Свирского[4]. Первое письменное свидетельство о монастыре даёт писцовая книга 1563 г. при описании Никольского Оштинского погоста: «на усть Свери реке у Онега озера стал ново манастырь Вознесенской, а в нем церьковь Вознесенье Господа нашего Исуса Христа да другая церьковь тёплая Благовещенье Святей Богородицы да придел Никола чюдотворец, а в нем игумен Киприян да пол-30 старцов»[5]. Вознесенская пустынь стояла на оживлённом речном пути, соединявшем два озера, Ладожское и Онежское. «На свечи и на ладан и на церковное строение» монахи собирали «с проезжих карбасов, которые проезжают с солью и с укладом и з железом с Онега вниз по Свери реки» особую пошлину, так называемое «спусковое»[6].
Согласно приведенной выше цитате из помянника, при царе Федоре Алексеевиче (1676–1682 гг.) мужской монастырь стал, как тогда говорили, девичьим. Документы, опубликованные в 1869 г. и неизвестные священнику, по-иному освещают историю преобразования Вознесенской обители в женскую[7]. По грамоте царей Ивана и Петра Алексеевичей, данной 12 апреля 1684 г. новгородскому митрополиту Корнилию[8], в кельях монастыря «что на Свири реке на устье» поселились старицы во главе с игуменьей Неонилой из Ильинского Девичья монастыря, находившегося в Шунгском погосте[9]. Ранее в челобитной «богомолицы» жаловались государю на притеснения со стороны архимандрита Макария из Тихвинского монастыря – «их монастырскую землю справил за себя и монастырь отнял» – и просили отдать им все постройки и угодья обезлюдевшей Вознесенской пустыни, в которой, по их сообщению, в то время жило только четыре старца. «Мужских де монастырей тут много и перевести (монахов. – Ю.К.) есть куды, а их де стариц умножило и детца им стало негде»[10]. Неонила с сестрами просили о «вспомоществовании им в перевозке монастырского имущества на новое место», а также о предоставлении в их пользование пашни, принадлежавшей Брусинскому монастырю, который располагался на острове в юго-западной части Онежского озера. Кроме того, монахини писали об остром конфликте, возникшем у них с местными священниками: «Шунские попы нас к церкви не припускали и многих стариц били»[11].
Как видим, в царской грамоте вместо хитрой старицы Феклы, затеявшей переезд монахинь из Ильинского монастыря и обманувшей строителя Феларета, упоминается игумения Неонила. Также в ней указан другой год: Федор Алексеевич царствовал с 1676 по 1682 г. Тем не менее, не следует отвергать версию, приведённую в помяннике, как недостоверную. Возможно, речь в нём идет о реальных событиях, которые предшествовали получению грамоты в 1684 г. Несомненно, красочные детали о «моровом поветрии», обещании сестер «кормить до смерти» вознесенских чернецов оживляют сухие факты и создают эмоциональный фон взаимоотношений между двумя монастырями.
В рукописи сообщается о древней Вознесенской церкви, срубленной монахами в начале XVII в. «Деревянная церковь, построенная в 1605 г. и до ныне существующая в прежнем своем виде, только обшита снаружи тесом, покрыта новой крышей и окрашена в 1873 г., служит единственным памятником глубокой древности. По исправлении оной на средства рыбинского купца Николая Михайлова Сыроежкина, церковного старосты Ивана Стефанова Большакова и санкт-петербургского купца Дмитрия Петрова Захарьева, пожертвовавшего на обшивку и крышу тёс, местным священником Симеоном Лесковым по благословению епископа Ионафана[12] июля 7 дня 1874 г. малым освящением; так как св. престолы оставались без поправки в двух приделах неприкосновенными; но церковь приподнялась для равновесия в алтарной части на полторы четверти и подложен под неё фундамент из булыжника, а внутри окрашен иконостас. В ней замечательных древностей не имеется, кроме оловянных сосудов, нескольких древних малых икон и немного древних указов и церковных документов»[13]. Подчеркнём, что пустынская Вознесенская церковь, сильно обветшавшая ещё в XVII в., не была разобрана. Прихожане, построив рядом в 1846 г. новый каменный храм в честь этого же Господского праздника[14], решили её сохранить и обновить. Любопытно, что средства на ремонт старой церкви поступили от купцов из Рыбинска и Санкт-Петербурга (уроженцев села?). Упоминаемые оловянные сосуды и «малые древние иконы» остались от монастыря. При его закрытии более ценная церковная утварь из серебра и меди была забрана в Александро-Свирский монастырь[15], где с 1764 г. размещалась резиденция викарных олонецких епископов[16].
При описании кладбища, находившегося внутри каменной ограды, окружавшей приходские храмы, в «Летописи» рассказывается об основателе Вознесенской пустыни: «Здесь по преданию от старожилов погребено тело схимонаха Ферапонта, первого основателя мужского монастыря, к могиле которого и до сих пор прихожане питают особенное уважение и поддерживают склеп его в приличном состоянии. Над могилой Ферапонта поставлен большой деревянный крест, сделанный в 1739 г. строительницей Максимиллой, а прихожане в 1870 г. устроили сень над ним. Расположение их выражается в том, когда кто в бедах попросит его молитв и отслужит панихиду, тот избавляется от них; иногда он являлся некоторым в сновидениях и вразумлял своим наставлением»[17]. Максимилла – реальная историческая фигура, упоминаемая в справочнике Петра Строева: по его данным она была строительницей ещё в 1737 г.[18] В историографии сведения о Ферапонте Вознесенском крайне скудны, поэтому письменное свидетельство о почитании святого, продолжавшемся в Вознесенском приходе во второй половине XIX в., крайне важно для исследователей.
«Сколько времени существовал Девичий сей монастырь из дел определённо не видно. Но находящиеся в сохранности церковного архива указы 1721 г. свидетельствуют, что в это время уже существовал Вознесенский Девичий монастырь, и в первый раз встречается название упразднённого Вознесенского Девичья монастыря в сохранившейся приходо-расходной книге, выданной поповским старостой Оштинского и Водлозерского станов священником Дмитрием Ивановым в 1773 г.»[19] Прокомментируем данный отрывок. Монастырь был упразднён в ходе секуляризационной реформы, проводившейся при Екатерине II в 1764 г.[20] При его бывших церквах Вознесения и Благовещения назначили причт из священника и дьячка. Первым настоятелем Вознесенского прихода стал Георгий Иванов[21], о котором «Летопись» говорит, что по преданию «он же был при существовании монастыря». Священник родился в 1732 г.[22] и вполне мог проводить богослужения для монахинь накануне закрытия их обители.
Таким образом, «Летопись» из фондов НМРК, содержащая сведения, известные современникам Симеона Лескова о Вознесенской пустыни, представляет интерес для изучения монастырской истории края. Местные жители помнили как предание, что ранее в их селе существовала мужская, а затем женская обитель. В народной памяти сохранилось имя её основателя Ферапонта Вознесенского. Примечательно, что оставшаяся от монастыря Вознесенская церковь береглась в приходе как «единственный памятник глубокой древности».
[1] КГМ 55015. Рукопись на 12 листах (размер 34,5х22 см), сшитых в тетрадь, из них девять заполнено двумя почерками. «Летопись» велась приходскими священниками Симеоном Лесковым и Евгением Крыловым в 1876–1893 гг.
[2] Добренький С.И. Церковно-приходские летописи второй половины XIX – начала XX векав региональных архивах России (На примере Государственного архива Вологодскойобласти и Государственного архива Ульяновской области) // Архивы Русской ПравославнойЦеркви: пути из прошлого в настоящее. М., 2005. С. 369–375; Синельников С.П. Церковно-приходские летописи конца XIX – начала XX в. в Государственном архиве Волгоградской области // Отечественные архивы. 2005. № 4. С. 58–69.
[3] КГМ 55015. Л. 2–3.
[4] См.: Никодим (Кононов), архим. Преподобный Александр Свирский и его ученики-подвижники: Исторические сведения о церковном их почитании // ОЕВ. 1903. № 4. С. 108.
[5] Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг. Л., 1930. С. 237.
[6] Карелия в XVII веке: Сб. документов. Петрозаводск, 1948. С. 217–218.
[7] Дополнения к актам историческим. СПб., 1869. Т. XI. С. 114–116.
[8] В XVII в. земли, на которых были основаны упоминаемые в царской грамоте Вознесенский, Шунгский и Брусинский монастыри, входили в состав Новгородской митрополии и подчинялись её главе.
[9] Дополнения… С. 114–116. Согласно челобитной, в Ильинском Шунгском монастыре к 1684 г. была «построена церковь Ильи Пророка, а другая церковь Введения Пресвятыя Богородицы, в пределе Феодора Стратилата и Николая чудотворца половина построена».
[10] Там же. С. 114.
[11] Там же. С. 115.
[12] Епископ Ионафан (Руднев) управлял Олонецкой епархией в 1869–1877 гг.
[13] КГМ 55015. Л. 2.
[14] В каменном храме Вознесения Господня были устроены приделы в честь Благовещения и свт. Николая, очевидно в память о второй монастырской церкви с такими же алтарными посвящениями.
[15] ГИАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 1425. Л. 12 об.
[16] Кожевникова Ю.Н. Монастыри и монашество Олонецкой епархии во второй половине XVIII – начале ХХ в. Петрозаводск, 2009. С. 18–26.
[17] КГМ 55015. Л. 2 об.
[18] Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877.
[19] КГМ-55015. Л. 2.
[20] Кожевникова Ю.Н. Монастыри и монашество… С. 62–104.
[21] При священнике Георгии Иванове велось дело о приписке к немноголюдному Вознесенскому приходу деревни Свирское Устье. См.: Кожевникова Ю.Н. Монастыри и монашество… С. 92–95.
[22] НА РК. Ф. 2. Оп. 61. Д. 16/216. Л. 161 об.
Вам был полезен материал? Поделитесь этой записью!