Год описания: Палеолит/Неолит

---

Для более удобной навигации по тексту, поиску ключевых слов, воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+F

---

«Советская археология. Вып. V, 1940.»

С. 187

В. И. РАВДОНИКАС

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НА р. СВИРИ в 1934 г.

(Предварительное сообщение)

Задачей Свирской экспедиции ГАИМК 1934 г. явились обнаружение, учет и предварительное частичное исследование посредством раскопок археологических памятников, находящихся на территории, охваченной всеми видами работ ведущегося Свирьстроем строительства второй ГЭС на р. Свири. Обследованию подлежали площадка строительства (Свирьстрой II), участки, отводимые под разработку карьеров, жилищные и тому подобные работы, связанные с перемещением грунта, и зона затопления и подтопления р. Свири и ее притоков от Свирьстроя II (дер. Подпорожье) до Онежского озера (исток Свири, с. Вознесенье). Кроме того, было намечено произвести обследование восточного берега Онежского озера в районе местонахождения наскальных изображений, в частности с целью выяснения вопроса о том, угрожает ли этим изображениям частичное затопление после сооружения плотины Свирьстроя II.

Работа экспедиции продолжалась со 2 июля до 1 августа. Ниже излагаются важнейшие результаты экспедиции.^[1]

ОБСЛЕДОВАНИЕ ПРИБРЕЖНОЙ ПОЛОСЫ р. СВИРИ И ЕЕ
ПРИТОКОВ ОТ с. ВОЗНЕСЕНЬЯ

Предварительное изучение печатных и архивных материалов дало мало для выявления памятников в районе работ экспедицпп. На р. Свири в литературе указаны 5 курганных групп ^[2] и два неолитических местонахождения — одно, раскопанное Б. Ф. Земляковым на р. Негежме,^[3] и второе — с. Вознесенье,^[4] причем в район работ экспедиции из этих памятников входили только стоянки у с. Вознесенья.

Уже из этих данных, принимая во внпманпе, что дело идет о районе, часто посещавшемся археологами, можно было предполагать, что по крайней мере памятники с резко выраженными наружными признаками, например курганы пли городища, экспедицией в изобилии на р. Свири открыты не будут. И действительно, это предположение в ходе работ экспедпцпи оправдалось вполне.

Тщательное обследование площадки строительства и прилегающего к ней района (с. Подпорожье и его окрестности), включая сюда карьеры, подъездные пути и т. д., археологических памятников не обнаружило.

___________

[1] В состав экспедиции входили В. И. Равдоникас (начальник экспедиции), научные сотрудники Г. П. Гроздилов, Н. Н. Чернягин, Л. А. Иванова и А. А. Афанасьев (студент-практикант).

^[2] Обозначены на карте, приложенной к работе W. J. Raudonikas «Die Normannen der Wikingerzeit und des Ladogagebiets», Stockholm, 1930.

[3] Б. Ф. Земляков. Негежемская неолитическая стоянка. Труды Комиссии по изуч. четверт. пер. при Акад. Наук СССР, т. II, 1932, стр. 47 сл.

[4] М. Б. Едемский. Остатки культуры доисторического человека. Природа, 1924, № 7, стр. 62.

С. 188

Произведенное Г. П. Гроздиловым и Н. Н. Чернягиным обследование прибрежной полосы р. Свири выше Свирьстроя II (от. с. Подпорожье до с. Вознесенье) по маршруту, указанному на прилагаемой схеме (рис. 1),

дало другие результаты. Памятников с резко выраженными наземными признаками (курганы, городища) на всем протяжении маршрута (96 км р. Свири и 10 км р. Ивины) обнаружено не было, но остатки неолитических поселений были выявлены (не считая известных ранее Вознесенских стоянок) в трех местах: 1) в дер. Вязостров, 2) в дер. Прокино и 3) в устье р. Тойбы у дер. Плотично.

Стоянка в дер. Вязостров. На левом берегу р. Свири в середине дер. Вязостров между складом и банями были найдены лежащие на поверхности земли обломки ямочно-гребенчатой керамики. Находки сосредоточивались в прибрежной полосе. Стоянка несомненно размывается рекой. Чтобы выяснить степень этого размывания и характер залегания культурного слоя, были заложены в разных точках три небольших шурфа- зачистки. Стратиграфия — чрезвычайно близкая к тому, что наблюдалось, как увидим ниже, и в Вознесенской стоянке. Находки были прослежены вдоль берега на полосе длиной около 60 м (рис. 2). Судя по тому, что шурф № 3, заложенный в 7 м от воды, не дал находок, можно думать, что значительная площадь стоянки уже смыта рекой. Подъемный материал и находки в шурфах однородны: это фрагменты ямочно-гребенчатой керамики (крупные ямки, время перехода от первой ко второй ста-

С. 189

дни по Айлио) и кремневые орудия (один скребок, одно нуклевпдное орудие и четыре отщепа).

В окрестностях дер. Вязостров на берегу р. Свпрп, между устьями речек Святухи п Кудры, были найдены кремневые отщепы п фрагменты сланцевых; зачисткой (правда, очень незначительной) открыть здесь культурный слой не удалось.

Стоянка в дер. Прокино. Расположена в нижнем конце деревни, на правом берегу р. Свири. Здесь между берегом и водоприбойной линией лежит прибрежная полоса, на которой и была обнаружена подъемная неолитическая керамика ямочно-гребенчатого типа. Два заложенных здесь у подножия высокого берега небольших шурфа показали: фрагменты ямочно-гребенчатой керамики, мпнпатюрная кремневая пластинка и кремневый отщеп с ретушью. Культурный слой уходит в толщу высокого берега. Судя по крайне незначительному количеству подъемного материала, в то время как шурфы дали находки, можно думать, что стоянка в дер. Прокино еще не подверглась значительному современному размыванию.

С тоянка в устье р. Тойбы (у дер. Плотично). Речка Тойба образует по левому своему берегу долину, пересекающую левобережную Свирскую возвышенность и переходящую далее в такой же берег р. Свирп. Правый берег Тойбы образует — при впадении Тойбы в Свирь стрелку, на которой и были сделаны находки ямочно-гребенчатой неолитической керамики. Находки—ямочно-гребенчатая керамика и кремневые отщепы. Шурф, заложенный рядом, дал ту же картину. На правом берегу Тойбы культурный слой обнаружить не удалось. Подъемный материал встречается на берегу Свири на протяжении около 40 м от стрелки при устье Тойбы. Очевидно, стоянка уже подвергалась сильному размыванию в наше время.

Условия нахождения культурных остатков эпохи неолита в прибрежной полосе р. Свири, насколько можно судить по описанным выше стоянкам, более или менее одинаковы. Культурный слой свнрских стоянок залегает почти у самой водоприбойной линии реки на невысоких песчаных отмелях пли на мысах, образуемых устьем впадающих в Свирь речек и ручьев. Это связано, очевидно, с геологическими условиями образования и развития р. Свири. Впрочем, условия залегания неолитических культурных слоев у современной водоприбойной линии и ниже ее, наблюдающиеся в ряде озерных стояпок (Новгород, Коломцы, Бологое, Шерегодро, Пирос и мн. др.) Новгородского края, заставляют предполагать возможность существования здесь в эпоху неолита жилищ свайного или плотинного типа, что, конечно, возможно как для р. Свири, так и для соединяемых ею озер. Решить этот вопрос конкретно, т. е. по отношению к каждому водоему п к каждой стоянке в отдельности, дело будущих исследований. Но, разумеется, данное явление может быть объяснено и более низким, чем в настоящее время, уровнем воды в соседних с неолитическими поселениями водоемах, вследствие большей сухости климата. Считаем необходимым отметить, что лишь накопленный к концу экспедиционных работ опыт дал личному составу экспедиции ориентирующие указания, где преимущественно искать неолитические стоянки на Свири. Будет, очевидно, вполне целесообразно во время ближайших экспедиционных работ подвергнуть вторичному обследованпю, с указанной точки зренпя, пройденный в 1934 г. маршрут, тем более, что по ряду местных условий сплошное обследование по всему маршруту в 1934 г. организовать не удалось.

Открытые экспедицией стоянки все находятся в зоне Свирьстроя и потому должны подлежать исследованию до сооружения Свирьстроя II, т. е. в ближайшие годы.

С. 190

ОБСЛЕДОВАНИЕ НАСКАЛЬНЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ
В РАЙОНЕ ДЕР. БЕСОВ НОС НА ВОСТОЧНОМ
БЕРЕГУ ОНЕЖСКОГО ОЗЕРА

Задачей обследования являлось, как уже указывалось, предварительное изучение наскальных изображений и выяснение степени опасности для них (затопление или порча). Были обследованы группы древних наскальных изображений, находящихся близ дер. Бесоносовская (Бесов Нос, Пери-нос, Кладовед и др.). Выяснилось, что высота расположения наскальных изображений исключает возможность их затопления.

Однако этим выдающимся памятникам древнего изобразительного искусства угрожает другая опасность. Среди них и рядом с ними появились высеченные на граните в самое последнее время чьи-то инициалы и вензеля,

например, В. Б. 193., МНИ, Т. Г. и т. п. Если такого рода

мемориальные знаки будут умножаться в числе — наскальные изображения, памятники безусловно мирового значения, погибнут безвозвратно или, во всяком случае, подвергнутся сильному искажению. Необходимо принять меры к спасению и охране этих выдающихся памятников, что может быть осуществлено путем превращения района наскальных изображений в государственный заповедник, хорошо охраняемый.^[1]

РАСКОПКИ НЕОЛИТИЧЕСКОГО ПОСЕЛЕНИЯ|

В СЕЛЕ ВОЗНЕСЕНЬЕ

Неолитические поселения в истоке Свири (с. Вознесенье) были открыты в 1921 г. студентом Горного института Р. Ф. Геккером,^[2] исследованы Б. Ф. Земляковым ^[3] и в последнее время К. К. Марковым,^[4] причем раскопки здесь до работ нашей экспедиции, если не говорить о небольших шурфах Б. Ф. Землякова, не производились. В виду того, что по условиям своего залегания сохранившиеся остатки данных поселений неминуемо будут затоплены, было решено подвергнуть их углубленному исследованию путем широко развернутых археологических раскопок и с этой целью сосредоточить в этом пункте всю раскопочную работу экспедиции.

Данные предварительного обследования, произведенного экспедицией, совпали с тем, что известно о вознесенских неолитических поселениях в литературе. По полосе этого прибрежья, на дне реки у берега встречаются обломки ямочно-гребенчатой керамики, каменные (кремневые, кварцевые и сланцевые) орудия и отщепы. Подъемный материал этого рода был собран экспедицией в довольно обильном количестве — 45 обломков керамики, 148 каменных орудий, их фрагментов и отщепов, причем находки встречались, начиная от самого берега Онежского озера вниз по реке на протяжении до 1 км (план-рис. 3). Ясно, что поселение интенсивно размывается рекой в настоящее время.

_________

^[1] Результаты изучения наскальных изображений в 1934 г. и в последующее время изложены нами в других работах. См. в частности «Советская Археология» №№ 1, 3 и 4.

[2] М. Б. Едемский. Остатки культуры доисторического человека, найденные в последние годы в северо-западном крае Европейской России. Природа, 1924, № 1—12, стр. 47—62.

^ ³ Б. Ф. Земляков. Доисторический человек Северо-западной области в связи с ее геологией в послеледниковое время. Докл. Акад. Наук СССР, 1928; его же. Негежемская неолитическая стоянка. Труды Комиссии по изуч. четверт. пер. при Акад. Наук СССР, т. II, 1932, стр. 88. См. также «Наука и Техника», 1928, № 2, стр. 19.

^[4] К. К. Марков, В. С. Порецкий и Е. В. Шляпина. О колебаниях уровня Ладожского и Онежского озер в послеледниковое время. Труды Комиссии по изуч. четверт. пер. при Акад. Наук СССР, т. IV, 1934, стр. 101—102.

С. 191

В указанном пункте находится главное неолитическое местонахождение района с. Вознесенье. Подъемный материал неолитической эпохи встречается и в местности Стеклянное (берег Онежского озера в 2 км к северу от Вознесенья) и на Онежском канале, что было констатировано и разведками настоящей экспедиции.

 

В качестве объекта раскопок было избрано поселение на правом берегу Свири в с. Вознесенье, как наиболее богатое подъемным материалом и как занимающее небольшую площадь, доступную для раскопок. Раскопкам предшествовали ориентировочные изыскания.

Для выяснения наличия культурного

слоя и условий его залегания на линии выхода керамики, в 4 разных точках была произведена зачистка берега, благодаря которой сразу же уяснилась стратиграфия поселения и наметилось место для раскопок.

Раскопки были произведены в трех точках (план-рис. 3): раскоп I — у будки Кареллеса, раскоп II приблизительно на 200 м ниже раскопа I и раскоп III — на берегу Онежского оз. у стрелки истока Свири. Всего было вскрыто 264 кв. м площади поселения.

С. 192

Приемы раскопок заключались, коротко, в следующем. Площадь раскопа разбивалась на квадраты со стороной 2 м, производилась нивелировка поверхности, затем снимался грубыми приемами слой намывного галечного Песку, нередко содержащий свежую щепу. Разборка культурного слоя производилась поквадратно мелким инструментом вручную с персональной ответственностью сотрудников за порученные им для разборки квадраты. Каждая находка и каждое наблюдение фиксировались как на плане, так и в разрезе, выполнявшихся для каждого квадрата в отдельности и для раскопа в целом (сводные планы и разрезы). Когда выяснилось, что культурный слой Вознесенского неолитического поселения был перемыт, как увидим ниже, в древности и что нет хронологических различий между культурными остатками верхних и нижних горизонтов культурного слоя, решено было высотных отметок находок в сводные планы раскопок Не включать.

Раскопки дали чрезвычайно обильный вещевой материал (вместе с подъемным материалом — 7045 инвентарных номеров; из них фрагментов керамики — 6454, кремневых орудий и их фрагментов — 398, сланцевых орудий с фрагментами — 117, кварцевых — 73, орудий из других материалов — 3).

В настоящем кратком отчете дается лишь самое беглое и общее освещение результатов раскопок неолитического поселения в истоке р. Свири, оставляя подробный анализ найденного материала, требующего времени для тщательного изучения, до специальной публикации.

Раскоп I (примыкает своей широкой стороной к реке). Общая площадь раскопа —140 кв. м (рис. 5). Характеризуя стратиграфию раскопа, необходимо прежде всего отметить, что поверхностные слои, т. е. «лой А (тонкая почвенная прослойка), слой В (намывной песок с галькой) ж слой В (перегнившая щепа и строительный мусор, частично превращающийся в торф) — совсем недавнего происхождения. Наличие относительно мощного слоя перегнившей щепы и мусора, достигающего, как показал шурф, у края торфяного болота (см. выше) 0.80 м, объясняется тем, что на правом берегу истока Свири издавна строились суда, выгружались дрова и бревна и производилась распиловка и очистка лесных материалов. Прикрывающий остатки этой недавней деятельности человека слой намывного песка, естественно, относится к еще более позднему времени. Как видно из чертежей (рис. 5), указанные слои и прослойки варии- руют по своей мощности в разных точках раскопа. Слой намывного песка, содержащпй культурные остатки, вымытые из культурного слоя, выражен ярче (от 0.10 до 0.25 м), ближе к водоприбойной линии, в то время как слой щепы и мусора становится более мощным дальше от берега по направлению к болоту. Почвенная прослойка (слой А) непосредственно у берега не наблюдается вовсе.

Под этими слоями недавнего происхождения залегает культурный слой (на чертежах обозначен буквой D)), представляющий сильно песчаный суглинок темной или темно-коричневой интенсивно гумусной окраски с значительной местами примесью торфа, очевидно, намывного происхождения. Этот слой, содержащий культурные остатки, выклинивается по направлению к реке (результат современного размывания) и становится более мощным в сторону от реки.

Ниже идет материковый слой серовато-зеленоватого суглинка, уходящий вглубь п заливаемый грунтовыми водами, обильно выступающими уже в нижних горизонтах культурного слоя, что очень затрудняло раскоп.

По всему раскопу встречаются крупные и мелкие валуны, сосредоточенные преимущественно в торфяном слое с культурными остатками и местами нагроможденные друг на друга. Никаких искусственных соору-

С. 193

Культурные остатки, найденные в раскопе, содержались или в слое намывного песка (продукт современного размывания культурного слоя) или (главным образом) в торфяном, культурном, в точном смысле слова, слое. Они состоят исключительно из фрагментов керамики, каменных орудий (целых или фрагментов) и отщепов. Предметы из органических материалов (кость, дерево), а также кости животных в пределах раскопанной площади вовсе не были найдены. Раскопками было констатировано точно так же отсутствие углей, золы и, вообще говоря, очажных и кухонных остатков, столь характерных для хорошо сохранившихся культурных отложений на месте древнего оседлого жилья человека. Скопления этих валунов, однако, не представляют и являются просто результатом размыва ледниковых моренных отложений.

Распределение культурных остатков (план-рис. 4) — более или менее равномерное по всей площади раскопа. Отмечалось большое скопление остатков в нижних горизонтах культурного слоя. Число находок сокращается у восточного края раскопа, сходя на-нет в седьмом ряду квадратов.

Совокупность стратиграфических наблюдений и данные, характеризующие найденные культурные остатки, а также их распределение, заставляют притти к наиболее, повидимому, вероятному выводу, что культурный слой неолитического поселения в истоке Свири был перемыт водой еще в глубокой древности. В настоящее время он подвергается вторичному п довольно интенсивному размыванию.

Среди культурных остатков фрагменты керамики по числу находок занимают первое место — найдено около 3900 фрагментов. Это обломки большей частью значительных по размерам (до 0.40 м в диаметре венчика), вылепленных от руки налепом круглодонных, остродонных или яйцевидных сосудов.^[1] Глина содержит примеси зерен кварца и гранитной дресвы. Все фрагменты (за ничтожным исключением) покрыты так называемой ямочно-гребенчатой орнаментацией, столь характерной для неолита лесной полосы Восточной Европы. Из элементов орнамента преобладают ямочный чекан (круглый, ромбический, овальный) и гребенчатый штамп. Если пользоваться классификацией Айлио, то керамику из раскопа I можно было бы отнести ко времени перехода от I ко II фазе и началу II фазы развития ямочно=гребенчатого стиля орнаментации.

Каменные орудия и изделия из раскопа I по материалу распределяются на следующие группы: 1) сланцевые орудия и их фрагменты, 2) кремневые и 3) кварцевые.

Для полированных сланцевых орудий, найденных в раскопе I (рис. 6), характерны так называемые толстообушные топоры с прямым или скошенным лезвием, плоские топоры с широким обухом прямоугольного или трапециевидного сечения, большие кирковидные орудия овального сечения, орудия для обработки дерева—тесла, трапециевидные тупообушные долота, прямые и желобчатые, и длинные узкие долотообразные орудия, приближающиеся по форме и, вероятно, по функции к нашим стамескам. Следует особо отметить два изделия из шифера и сланца: 1) обломок кольца-браслета (шифер) и 2) палочка, заостренная с двух концов, — по всей вероятности служившая для орнаментации сосудов.

Кремневые орудия из раскопа I характеризуются тонко отретушированными по всей поверхности орудия, большей частью лавроволистными наконечниками дротиков и стрел (рис. 7), скребками и скребковидными орудиями различных типов (скребки на отщепе, концевые скребки на пластине, массивные скребки высокой формы и т. д., рис. 8), мелкими

__________

^[1] Ниже помещена работа Н. II. Гуриной, специально посвященная керамике Вознесенской стоянки, в виду чего в настоящей статье рисунков керамики не приводится.

С. 195

пластинками с тонкой ретушью (рис. 7), пластинчатыми ножами, орудиями с острыми концами, резцами и т. д. Отмечаем как редкое и интересное явление—тонко оббитое кремневое орудие крючковидной формы (рис. 7), может быть рыболовный крючок, хотя против этого говорит характер ретуши, заостряющей всю внутреннюю часть крючка.

Раскоп II. Был заложен у самой воды ниже раскопа I па 225 м. Общая площадь раскола — 96 кв.м. Стратиграфия близка к стратиграфии раскопа I (рис. 10). Сверху шел слой намывного песка, содержащий вторично вымытые культурные остатки. Над этим слоем местами выступали задернованные участки (почвенная прослойка а), а под ним кое-где прослеживалась перегнившая щепа. Ниже этих поздних поверхностных образований залегал культурный слой с — песчаный суглинок с темноватой, слегка гумусной окраской, причем интенсивность этой окраски варьировала в, разных участках раскопа. Слой выклинивается поКварцевые изделия из данного раскопа представлены орудиями типа скребков.

С. 196

направлению к реке. Культурные остатки в нем исчезают на линии седьмого (от воды) ряда квадратов (план-рис. 9). Ниже шел материковый слой (d) серовато-зеленоватого песчаного суглинка. Слой с культурными остатками (с) в отличие от раскопа I включений намывного торфа в себе не содержал. Валуны встречались на всей площади раскопа, но в значительно меньшем количестве, чем в раскопе I. Часто попадались старые ямы, выемки и тому подобные следы относительно недавних сооружений, нарушившие древнюю стратиграфию.

Культурные остатки из раскопа II по своему характеру близки к соответствующим находкам из раскопа I, хотя и имеют некоторые отличия от них.

Керамика раскопа II (найдено 1512 фрагментов) аналогична описанной выше и по орнаментации принадлежит к тому же кругу ямочно-гребенчатой керамики, но содержит на ряду с древними образцами некоторое количество обломков, считавшихся относительно более поздними, как, например, текстильная илп сетчатая керамика в ее ранней форме, керамика с позднегребенчатым орнаментом. Среди фрагментов керамики раскопа II гораздо больше черепков от небольших сосудов, чем это наблюдалось в раскопе I.

Каменные орудия раскопа II состоят из сланцевых (63 находки), кремневых (174 находки) и кварцевых (14 находок) орудий.

Сланцевые орудия, представленные в раскопе II более ярко, чем в раскопе I, характеризуются (рис. 11) толстообушными топорами, топорами так называемого русско-карельского типа, плоскими топорами подтреугольной формы, долотами прямыми и желобчатыми. Из находок в раскопе II подобрался целый ассортимент мелких сланцевых орудий для тонкой обработки дерева: трапециевидные и треугольные мелкие тесла или долота и стамески с прямым и желобчатым лезвием (рис. 12). К группе сланцевых орудий относится орудие Типа остроконечного ножа или кинжала (рис. 13). Интересны два обломка шиферных колец (одно с просверленным отверстием, другое плоское), галька — подвеска с просверленным отверстием — брускообразный предмет с желобком для привязывания веревки или ремешка (рис. 14).

Кремневые орудия из раскопа II аналогичны описанным выше орудиям из раскопа I. Среди них имеются тонко отретушированные лавроволистные наконечники дротиков и стрел (рис. 15), ножи на широких пластинах, многочисленные скребки и скребковидные орудия, мелкие пластинки, резцы, нуклеевидные орудия и т. д. Встречены также куски кварца со следами обработки.

Раскоп III. Был заложен на самой оконечности мыса, образуемого Онежским оз. и Свирью. Общая площадь раскопа всего 28 кв. м (план- рис. 16). Стратиграфия близка к стратиграфии раскопа I (рис. 17). Под наносным песчаным слоем b залегал слой с, под которым шел культурный слой (почти черный песчаный суглинок с высоким содержанием торфа). Его подстилал материковый серовато-зеленоватый суглинок. Валуны встречались по всему раскопу. Границы культурного слоя здесь прослежены не были.

Переходя к перечислению культурных остатков из раскопа III, укажем, что керамика (всего найдено 613 фрагментов), найденная в нем, содержит значительный процент фрагментов раннесетчатой или текстильной керамики, сменяющей, по общепринятым мнениям, ямочно-гребенчатую керамику в позднем неолите. Среди фрагментов с ямочно-гребенчатым орнаментом очень много принадлежащих ко II и III фазам классификации Айлио. В верхнем горизонте культурного слоя были найдены совсем поздние черепки, часть которых относится, повидимому, к IX—X вв. нашей эры, а часть и к гораздо более позднему времени.

С. 197

С. 198

Каменные орудия (найдено 11 сланцевых, 17 кремневых и 45 кварцевых орудий) из раскопа III не обнаруживают резких отличий от описанных выше. Среди сланцевых орудий отмечаем широкое, плоское долото с поперечным лезвием, прямоугольное в сечении, обломок, повидимому, ладьевидного топорика с недовысверленной втулкой (орудие, повидимому, сломалось во время сверления) и конической формы гальку с заточенным концом, вероятно чекан для орнаментации сосудов. Кремневые орудия пред-

ставлены прекрасно оббитым лавроволистным наконечником стрелки, длинным узким заостренным орудием и орудиями типа скребков. Любопытно относительное обилие найденных кусков кварца со следами обработки.

На описании подъемного материала не останавливаемся, так как особых отличий от материала, добытого раскопками, он не представляет.

Переходя теперь к характеристике исследованного памятника в целом как исторического источника, мы должны выяснить прежде всего его возраст, его хронологическую дату, хотя бы и относительную. Тут, казалось бы, должна была притти к нам на помощь четвертичная геология с ее тщательно разработанными, точными методами, научная результативность которых наиболее ярко выражена как раз в детальной разработке послеледниковой истории балтийского бассейна. Мы привыкли высоко ценить геохронологический метод, метод пыльцевого анализа, приемы параллёлизацпи или синхронизации геологических явлений и построенную на их основе схему- шкалу периодов озерно-морских трансгрессий и

С. 199

климатических колебаний пост-гляциальной эпохи. Однако, к сожалению, по вопросу о четвертичной истории Онежского оз. со Свирью и в частности по вопросу о возрасте современного залегания культурных остатков Вознесенского неолитического поселения между геологами единодушия нет, если не сказать более.

Культурный слой Вознесенского неолитического местонахождения, как мы видели, во всех трех раскопках перемыт водой. Вопрос заключается в том, когда происходило это перемывание: в глубокой ли древности, в результате древней трансгрессии Онежского оз., как это было, например, с раскопанным Иностранцевым неолитическим поселением на берегу Ладожского оз., остатки которого обнаружены в намывном торфе, отложившимся в период ладожской трансгрессии,—или же Вознесенская стоянка была перемыта в наше время.

Описывая Негежемскую стоянку, относимую к эпохе, предшествующей трансгресии Ладожского оз., Б. Ф. Земляков пишет: «вполне сходные условия залегания дает и стоянка у с. Вознесенья, культурный слой которой лежит на высоте около 35 м над уровнем моря и перемывается отложениями онежской трансгрессии по времени, очевидно, синхроничной ладожской».^[1] Б. Ф. Земляков констатирует,таким образом, древнюю Онежскую трансгрессию.

Между тем К. К. Марков, С. В. Порецкий и Е. В. Шляпина, специально изучавшие вопрос о колебаниях уровня Ладожского и Онежского

_____________

^[1]   Б. Ф. Земляков. Негежемская неолитическая стоянка, стр. 101.

С. 200

озер в послеледниковое время, отрицают древнюю трансгрессию Онежского оз. и считают, что Онежское оз. трансгредирует лишь в настоящее время. «Ладожское озеро у южного берега достигало максимума трансгрессии в суббореальное время, Онежское в настоящее время» — пишут указанные авторы. Их точка зрения на геологию Вознесенского

неолитического местонахождения изложена в следующих отрывках: «Вознесенская стоянка. В истоке р. Свири, по правому ее берегу, по пути от Вознесенья на Куликов маяк, обломки керамики неолитического человека начинают попадаться еще у верхних (по течению) домов с. Вознесенья и дальше исчезают, не доходя до мыса, предшествующего мысу маяка Куликова. Черепки разбросаны по самой поверхности современного берегового вала на высоте не более одного метра над озером. Невысокий береговой вал слегка возвышается над всем побережьем, так как дальше от берега, т. е. за ним, лежит болотце. Вал сложен крупным песком с галькой, ниже частью илистым песком, тоже с галькой, и отдельными черепками. Черепки находятся в сфере неолитического местонахождения достигаемости волн Онежского

С. 201

озера: даже при ничтожном волнении они намываются и переотлагаются и в настоящее время.

«Залегание остатков неолитической керамики на и внутри современного берегового вала Онежского озера уничтожает возможность обоснования на них факта послеледниковой (,,очевидно синхроничной Ладожской») трансгрессии Онежского озера.

«Прежде всего, указанные находки лежат не in situ. Они намываются в настоящее время и, следовательно (так как в толще вала культурного слоя нет, а за валом лежит нетронутый прибоем торфяник), из-под современного уровня Онежского озера (его прибрежной части). Логически возможным является только это предположение, хотя местонахождение культурного слоя неизвестно и вряд ли он сможет быть обнаружен впоследствии. Нужно думать, что в период образования культурного слоя уровень Онежского озера в истоке Свири был ниже, чем в настоящее время, по Б. Ф. Землякову в I фазу развития гребенчатой керамики — за 2500—2700 лет до н. э., во время существования ладожских стоянок Иностранцева, в первой половине суббореального периода.

«После суббореальной стадии более низкого уровня Онежского озера оно трансгредировало, точно так же, как и Ладожское озеро. При этом исходный уровень Ладожского озера (до начала послеледниковой трансгрессии) был ниже современного. То же соотношение уровней имело место-

С. 202

у Вознесенья для Онежского озера, где, повпдимому, культурный слой, лежавший тогда над водой, сейчас затоплен. «Залегание культурного слоя Вознесенской стоянки и древесных пней под Онежским уровнем является последним важным штрихом: уровень Онежского озера (у южного берега) повышался после первой половины суббореального периода и продолжает повышаться в настоящее время.

С. 203

Стратиграфия торфяников указывает нам, что уровень озера в течение всего послеледникового времени был ниже современного. Следовательно, затопление Вознесенской стоянки было вызвано трансгрессией Онежского озера, продолжающейся и в настоящее время.

«Итак, все, что известно о послеледниковом изменении уровня Онежского озера у южного его берега, укладывается в следующую схему:

«После стадии высокого уровня ледникового озера (позднеледниковое время) уровень опустился и в течение всего послеледникового времени у южного берега был ниже, чем в настоящее время.

«Момент кульминации регрессии неизвестен; послеледниковая трансгрессия продолжается и в настоящее время».^[1]

Нам трудно было бы пытаться разрешить этот спор известных специалистов по четвертичной геологии, но отметить фактические несовпадения описательных данных обеих спорящих сторон с данными наших собственных наблюдений мы считаем своей обязанностью. Б. Ф. Земляков говорит об отложениях Онежской трансгресии, которыми по его наблюдениям перекрывается культурный слой Вознесенской стоянки. Однако, по крайней мере на участках, вскрытых нашей экспедицией, культурный слой Вознесенского поселения перекрывается не отложениями древней трансгресии, а бесспорно современными отложениями до неперегнившей щепы и намывного песка включительно (см. разрезы на рис. 8, 13 и 17). Точно так же нами не«шжет быть принято утверждение К. К. Маркова, В. С. Порецкого и Е. В. Шляпиной, что в толще той прибрежной полосы истока Свири будто бы культурного слоя нет и что культурные остатки здесь намыты в настоящее время. Культурный слой и даже с намывным торфом здесь нами бесспорно констатирован, при этом мощностью до 0.30—0.40 м. Культурные остатки, в частности черепки глиняной посуды, обнаруженные в этом слое, как правило, вовсе не обкатаны или обкатаны очень слабо, чем они резко отличаются от подобных им остатков, находимых в вышележащем слое намывного песку. Это свидетельствует о древности культурного слоя нашего местонахождения.^[2] Таким образом вопреки К. К. Маркову мы можем все же настаивать на двукратном перемывании остатков Вознесенского поселения: первичном—в древности (результат — перемытый культурный слой) и вторичном — в настоящее время (результат — культурные остатки на поверхности, в намывном песке и на дне реки). Это подтверждает мнение Б. Ф. Землякова о древней трансгрессии Онежского оз., хотя время этой трансгрессии, судя по характеру находок (не забудем о присутствии среди них текстильной керамики), следовало бы, быть может, отодвинуть вперед от суббореального к субатлантическому периоду или, быть может, к переходному между этими периодами времени.

Если прямые геологические данные пока что не дают таким образом вполне твердой опоры для хронологических заключений о нашем памятнике, то косвенные данные и культурно-исторические сопоставления больше помогут нам в этом отношении. Вознесенское неолитическое поселение закономерно входит в ряд неолитических памятников лесной полосы Восточной Европы, включая сюда и Финляндию. В нем представлены, невидимому хронологически, различные комплексы неолитической эпохи, начиная от более ранних с древними формами ямочпо-гребенчатой керамики и кончая поздними с текстильной керамикой. Ранний комплекс, ярче и чаще всего выраженный в раскопе I, весьма близок к комплексу Ладожской стоянки, раскопанной Иностранцевым,^[3] стоянки у Негежмы, раскопанной Б. Ф. Земляковым, стоянки в Коломцах, раскопанной

_________________

^[1]  К. Марков, В. С. Порецкий и Е. В. Шляпина, ук. соч., стр. 101 и 111.

^[2] Для определения возраста отложения этого слоя будут иметь важное значѳ ние результаты анализа образцов пыльцы, взятых из наших раскопок.

^[3] А. Иностранцев. Доисторический человек на побережье Ладожского озера. СПб., 1882.

С. 204

Передольским,^[1] к стоянкам территории Карелии (неопубликованные материалы Петрозаводского музея) и к финляндским стоянкам типа Вустоярви,^[2] Каукола и др. В определении возраста этих памятников мы можем вовсе не опираться на схему Айлио или тем более Монтелиуса, как это делает большинство современных авторов. Стоянка, раскопанная Иностранцевым, хорошо датируется временем тщательно в настоящее время изученной Ладожской трансгрессии, относящейся к суббореальному периоду, продолжавшемуся по абсолютной хронологии, согласно современным данным шведских и финляндских ученых, с середины третьего до середины первого тысячелетия до н. э.^[3] Стоянка Иностранцева относится ко времени не позднее начала этой трансгрессии, следовательно она относится к третьему тысячелетию до н. э., ко второй его половине, если геологические процессы выражены в терминах абсолютной хронологии правильно. Абсолютное сходство керамики и орудий древнейшего комплекса Вознесенского поселения с находками Ладожской стоянки с необходимостью заставляет относить его к этому же времени. Комплекс с ранней текстильной керамикой, представленный в наших раскопах II и III как наиболее поздний в неолите лесной полосы Восточной Европы,^[4] следует отнести ко времени не ранее начала первого тысячелетия до н. э. Но, разумеется, этим определяются только некоторые хронологические моменты в жизни древнего поселения в истоке р. Свири. Вспомним, что в раскопе III была найдена совсем поздняя керамика, в частности, повидимому, характерная для начала курганной эпохи в этих местах.

Культурные остатки в истоке Свири встречаются в береговой полосе на протяжении около километра. Это не значит, что данная полоса по всей ее длине была занята одним непрерывным поселением, существовавшим в течение всего неолита. Хронологические различия между, например, раскопом I и раскопом III показывают, что скорее, может быть, здесь был ряд отдельных поселений, возникавших в разное время и в разных местах.

Значительные удобства местности для рыбной ловли — этой важнейшей, на ряду с охотой, отрасли производства патриархального родового общества лесной полосы Восточной Европы — обусловливали ее заселенность в эпоху неолита. Здесь в это время существовали прочно-оседлые небольшие поселки рыболовов-охотников. К сожалению, о распланировке этих поселений, об устройстве их жилищ и очагов непосредственно мы не можем сделать заключения, так как вода, перемывшая здесь культурные отложения в их первоначальном залегании, уничтожила следы самих жилищ, выравнила рельеф, унесла уголь с золой, а также костные остатки и т. д.

Богатый состав находок из Вознесенского поселения значительно расширяет круг источников изучения истории родового общества эпохп неолита на северо-западе СССР и заслуживает полной обстоятельной публикации.

_____________

[1]  В. Передольский. Бытовые остатки насельников Ильменско-Волховского побережья. СПб., 1893; А. А. Иностранцев. Отчет о поездке в Коломцы. Изв. Археол. ком., 1905, № 17.

[2] J. Аіііо. Der steinzeitliche Wohnplatzfund in t. Uland, 1909.

i К. К. Марков. История северо-западной части Ленинградской области в поздне- и послеледниковое время. Бюлл. Информ. бюро Ассоц. для изуч. четверт. отлож Европы, № 3—4, 1932.

[4] Б. С. Жуков. Теория хронологических и территориальных модификаций неко- торых неолитических культур Восточной Европы по данным изучения керамики Этнография, 1929, № 1.

---

С. 206

Б. Ф. ЗЕМЛЯКОВ

ГЕОЛОГИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ НЕОЛИТИЧЕСКОЙ СТОЯНКИ
У СЕЛА ВОЗНЕСЕНЬЕ НА РЕКЕ СВИРИ

Вознесенская неолитическая стоянка расположена на правом берегу воронки р. Свири, у самого истока последней из Онежского оз. • Многочисленные черепки неолитической керамики прослеживаются на значительном протяжении берега

р.   Свири и прилегающих частей Онежского оз., у самого уреза воды и на поверхности вала, свидетельствуя о широком распространении культурного слоя и о размыве последнего в прибрежной зоне.

Первая краткая геологическая характеристика площади стоянки была дана автором после двукратного посещения ее в 1925 и 1927 гг. и опубликована в 1928 г.^[1] В указанной заметке приводилось сопоставление Вознесенской стоянки с Не- гежемской, в нижнем течении р. Свири,^[2] и разбирался геологический профиль этого пункта на основании первых заложенных здесь шурфов.

При этом была отмечена следующая последовательность напластований:

от 0 до 0.18—0.20 м. Растительный слой и щепа.

от 0,18 до 0.20—0.45 м. Намывной среднезернистый песок,

от 0,20 до 0.50—0.60 м. Линцы намывного торфа.

от 0.50 до 0.70 м. Гумусированный суглинок с валунами

от 0.70 м и ниже. Валунный глинистый песок (морена).

_______________

^[1]              Б. Земляков. Доисторический человек Сев. зап. области в связи с ее геологией в послеледниковое время. Доклады Акад. Наук СССР, 1928.

[2]             Б. Земляков. Негежемская неолитическая стоянка. Труды Комиссии по изуч. четверт. пер. при Акад. Наук СССР, Лгр., 1932, вып. II.

С. 207

Намывной торф залегает в виде небольших, часто выклинивающихся линз, причем граница между последним и гумусированным суглинком культурного слоя выражена очень неясно и потому может быть проведена лишь условно. Местами намывной озерный песок налегает непосредственно на культурный слой.

На основании изучения указанных разрезов было отмечено, что в основных чертах мы имеем здесь повторение разреза Негежемской стоянки, с тем лишь различием, что пески, прикрывающие культурный слой, принадлежат отложениям не Ладожской, а Онежской трансгрессии, «по времени, очевидно, синхроничной Ладожской».^[1]

Основанием для высказанного предположения послужила близость собранного на описываемых стоянках материала и аналогичные условия залегания, свидетельствующие о значительном размыве стоянок озерными водами, и, наконец, перекрытие культурного слоя песчаными отложениями с линзами намывного торфа. Все эти наблюдения послужили основанием для предположения, что приблизительно одновременно с трансгрессией Ладожского оз. на южном берегу Онежского оз. также происходила трансгрессия, оставившая свои следы в виде размыва и перекрытия песками культурного слоя неолитической стоянки у Вознесенья.

Высказанные положения встретили резкую критику в статье К. Маркова, В. Порецкого и Е. Шляпиной, опубликованной в 1934 г.^[2] Основанием для критики послужили следующие соображения:

«1) Неолитические черепки Вознесенской стоянки залегают на поверхности берегового вала до высоты 1.0 м над озером и находятся в сфере действия волн.

• Залегание черепков неолитической керамики внутри современ

ного берегового вала уничтожает возможность обоснования на них послеледниковой (очевидно, синхроничной ладожской) трансгрессии Онежского озера.

• Находки неолитической стоянки в Вознесенье лежат не in situ, откуда делается вывод, что культурный слой указанной стоянки не известен и вряд ли он сможет быть обнаружен впоследствии.
• Стратиграфия торфяников, окаймляющих южное побережье Онежского озера, указывает нам, что уровень озера в течение всего послеледникового времени был ниже современного».

В итоге, на основании приведенных соображений указанными авторами была дана следующая схема соотношений колебаний уровня Ладожского и Онежского озер на протяжении послеледникового времени:

Периоды	Ладожское озеро	Онежское озеро
Субатлантический ……………………	Регрессия	Трансгрессия
Суббореальный………………………….	Трансгрессия	Трансгрессия
Атлантический …………………………	Уровень не выше современного	Уровень ниже современного

Основным выводом разбираемой работы явилось утверждение, высказанное в весьма категорической форме, что «Ладожское озеро у своего южного берега достигло максимума трансгрессии в суббореальное время, Онежское же — в настоящее время. Никаких иных послеледниковых

_____________

^[1]  Б. Земляков. Доисторический человек Сев.-зап. области etc.

^[2]  К. Марков, В. Порецкий и Е. Штяпина. О колебаниях уровня Ладожского’ и Онежского озер в послеледниковое время. Труды Комиссии по изуч. четвѳрт. пѳр. при Акад. Наук СССР, т. IV, вып. I, Лгр., 1934.

С. 208

трансгрессий, кроме современной, Онежское озеро не испытывало»,^[1] а потому приведенный выше разрез Вознесенской стоянки и толкование ого являются ошибочными.

Однако дальнейшие исследования Вознесенской стоянки, предпринятые В. И. Равдоникасом по поручению Института истории доклассового общества ГАИМК, и изучение геологии и геоморфологии южного Прионежья, произведенные автором, совместно с И. М. Покровской, по поручению Советской секции INQUA и ЦНИГРИ, не подтвердили выводов Маркова, Порецкого и Шляпиной. Эти исследования показали, что: 1) Вознесенская стоянка имеет отчетливо сохранившийся на громадной площади культурный слой, прикрытый слоем песка с включениями в основании последнего линз намывного торфа (рис. 2).

2) Культурный слой Вознесенской стоянки, отличающийся однородной и притом сравнительно малой мощностью, носит все признаки размывания с поверхности. Подтверждением сказанного является полное отсутствие очажных скоплений и рассеянность черепков, несомненно принадлежащих одному сосуду на громадной площади, а также наличие следов некоторого, хотя и весьма слабого, окатывания находок. 3) Послойное микропалеоботаническое изучение разреза Вознесенской стоянки, произведенное Е. Смирновой и II. Покровской, дает основание для отнесения культурного слоя и нижних горизонтов прикрывающих песков с линзами намывного торфа к суббореальному периоду, доказательством чего могут служить приводимые ниже пыльцевые спектры (рис. 3).

Сопоставляя все приведенные данные, основывающиеся на тщательном изучении всего комплекса материалов Вознесенской неолитической стоянки, мы имеем основания утверждать, что заключения Маркова, Порецкого и Шляпиной в части, касающейся территории стоянки, не подтверждаются новым фактическим материалом. Если бы указанные авторы не ограничили своих наблюдений только поверхностным осмотром места стоянки, а взяли на себя труд заложить хотя бы небольшой шурф, то все их возражения об отсутствии культурного слоя и залегании находок только на поверхности берегового вала или окружающего пляжа и т. и. отпали бы сами собой.

Значительно более веским аргументом, свидетельствующим в пользу воззрений указанных авторов, являются приводимые ими пыльцевые спектры торфяников, окаймляющих южное побережье Онежского оз. Из приводимых в работе пыльцевых диаграмм следует, что даже самые древние торфяники описываемого района, начало развития которых падает на доатлантический период, не обнаруживают каких-либо

__________

^[1] К. Марков, В. Порецкий и Е. Шляпинэ, ук. соч.

С. 209

перерывов или следов обводнения, которые указывали бы на наличие трансгрессии суббореального возраста. Нет в приводимых материалах следов трансгрессии и в торфяниках, отличающихся значительной молодостью.

Это обстоятельство, стоящее в явном и непримиримом противоречии с наблюдениями на месте Вознесенской стоянки, заставило автора и И. М. Покровскую произвести в 1934—1935 гг., по поручению Советской секции INQUA, новое специальное исследование торфяников южного Прионежья, обнаружившее картину, существенно отличающуюся от той, которая была изложена в цитированной статье Маркова, Порецкого и Шляпиной. Некоторые результаты этих наблюдений уже были опубликованы автором;^[1] однако, за краткостью, приходилось ограничиваться лишь основными выводами, почти не приводя фактического материала.^[2]

В основном исследования свелись к заложению шести профилей на площади торфяников, между Онежским оз. и расположенными к югу от него озерами Котечным, Великим, Лужандозером, Чаргозером. Кроме того, скважины были заложены на болотах района Анд омской горы, у Муромского оз., а также в Жабиницах.

Материалы бурения по профилям между Онежским оз. и озерами Котечным, Лужандозером, Великим и Чаргозером показали, что торфяники южного Прионежья расчленяются на два резко обособленных горизонта слоем песка или глины, трансгрессивно залегающих на нижней толще торфа. Даже в ботаническом описании скважины на Андомском торфянике, приводимом в работе Маркова, Порецкого и Шляпиной,^[*] на глубине

________________

^[1] Б. Земляков. Четвертичная геология Карелии. Труды Секции произв. сил КНИИ. т. I, выл. 1, Петрозаводск, 1936.

^[2] Б. Земляков. Неолитические стоянки восточного берега Онежского озера. Прилож. к работе В. И. Равдоникаса «Наскальные изображения Онежского озера и Белого моря». Труды Инст. антропол. и этногр. Акад. Наук СССР, т. IX, Археол. серия, № 1,Лгр.,1936.

* К. Марков, В. Порецкий и Е. Шляпинѵ,ук. соч., стр. 107.

С. 210

1.50—1.75 м отмечается примесь песка, на которую указанные авторы, к сожалению, не обратили должного внимания.

Бурение на торфянике в районе Муромского оз. не обнаружило прослоек трансгрессивно залегающих песков или глин, равно как их не отмечали и в торфяниках более северных районов Онежского побережья.

Сопоставляя все изложенные выше наблюдения, можно с полной уверенностью утверждать, что в развитии торфяников южногоПрионежья наблюдается совершенно отчетливый перерыв в накоплении торфа, отмеченный пластом песков пли глин, возникновение которых можно объяснить лишь древней трансгрессией Онежского оз. послеледникового времени.

Таким образом последнее утверждение Маркова, Порецкого и Шляпиной о том, что «никаких иных трансгрессий, кроме современной, Онежское озеро на протяжении послеледникового времени не испытывало», оказывается столь же несостоятельным, как и вышеприведенные данные о стратиграфии Вознесенской стоянки.

К какому же времени относится древняя трансгрессия в районе южного Прионежья? Ответ на этот вопрос нам дают пыльцевые спектры, составленные И. М. Покровской для всех вышеперечисленных разрезов (см. табл. 1).

Прежде всего необходимо отметить, несмотря на некоторое различие деталей, сходные черты в общем ходе кривых на отдельных диаграммах. По общему характеру они довольно близко подходят к пыльцевым спектрам торфяников Приневской низины и в то же время существенно отличаются от соответствующих диаграмм торфяников центральной Карелии.

В приводимых диаграммах можно отчетливо выделить верхний горизонт, отвечающий подъему кривой сосны п падению кривой ели (I). Ниже мы имеем горизонт с максимумом ели (II), под которым залегает третий горизонт, характеризующийся максимумом ольхи и широколиственных пород (III). В основании некоторых разрезов отмечается горизонт чередующихся максимумов сосны и березы с примесью ели и ивы (IV).

При сопоставлении приведенных диаграмм с пыльцевыми спектрами Приневской низины, горизонт I может быть сопоставлен с субатлантическим периодом, горизонт II отвечает суббореальному, а горизонт III — атлантическому периоду Блитта-Сернандера. Более точная датировка горизонта IV, отвечающего нижним — доатлантическим — слоям некоторых торфяников описываемой полосы, не имеет существенного значения для разбираемого вопроса. Если мы теперь, пользуясь приведенной схемой, подойдем к датировке интересующих нас пропластков песков и глин, расчленяющих толщу торфяников южного Прионежья, то окажется, что она близко совпадает с максимумом ели (горизонт II) и подстилается горизонтом с максимумом ольхи и широколиственных пород (III). Отсюда естественно заключить, что время древней послеледнпковой трансгрессии на южном берегу Онежского оз. отвечает суббореальному периоду.

Таким образом трансгрессия, оставившая следы в торфяниках южного Прионежья итранс- грессия, размывшая Вознесенскую стоянку, вполне синхроничны и отвечают суббореальному п е р п о д у.

Поскольку следы суббореальной трансгресспи вполне определенно- устанавливаются лишь в южной и юго-восточной частях Онежского оз., сходя на-нет в северном направлении, можно с полным основанием предполагать, что они обязаны неравномерному эпейрогеническому поднятию

С. 211

берегов Онежского оз., в результате которого имел место сток вод с NNW на SSO, сказавшийся на осушении северных и подтоплении южных берегов Онежского оз.

Возникновение стока вод через депрессию р. Свири, по всей вероятности образовавшейся лишь в это время, привело к понижению трансгредирующих вод до отметки порога стока р. Свири. Однако на этом колебания уровня Онежского оз. еще не закончились. Поскольку этот огромный бассейн лежит в районе продолжающегося до наших дней эпейрогенпческого поднятия, мы вправе ожидать наличия

С. 212

слива вод из области, испытывающей более энергичное вековое поднятие, в места, поднимающиеся медленнее или совершенно не поднимающиеся.

Расположение порога стока на Онежском оз. относительно линии поднятия дает возможность ожидать следсв современной трансгрессии этого бассейна на южном и юго-восточном берегах. В 1931 г. Г. Верещагин опубликовал работу, в которой он сделал попытку разрешить поставленный вопрос о современной трансгрессии Онеги путем анализа многолетних футшточных наблюдений водомерных постов Онежского оз. за период с 1885 по 1929 г.^[1] Результаты вычислений Г. Верещагина были в значительной степени поколеблены’ Е. Бергом,^[2] доказавшим смещение значительного числа водомерных футщтоков Онежского оз., на которых базировался в своих построениях Г. Верещагин.

В 1934 г. автором была сделана попытка разрешения поставленной задачи на основании изучения морфологии берегов Онежского оз.^[3] Собранный материал позволил установить несомненные следы современной трансгрессии Онежского оз. на протяжении южного и юго-восточного берегов. Основания для приведенного заключения сводятся к следующему:

1. На всем пространстве юго-восточного и южного берегов озера наблюдается очень интенсивный подмыв берегов.
2. Почти на всем протяжении береговой полосы озера от Усть-Шалы и до Вознесенья располагается полоса современных дюн, подвергающихся сильному размыву, в то время как другие части берегов Онеги почти лишены современных дюн. Это обстоятельство приобретает особенный интерес, если мы вспомним, что более 90% современных дюн располагается на опускающихся берегах.

_________

^[1] Г. Ю. Верещагин. К вопросу о неравномерности поднятия берегов Онежского uj ;>а. Труды Олон. научн. эксп., ч. III. вып. 2, ГГИ, Лгр., 1931.

[2]             Е. В. Берг. Уровенный режим Онежского озера. Исследование озер СССР, под ред. А. Бенниг, вып. 5, ГГИ, Лгр., 1933.

[3]             Б. Земляков. О современной трансгрессии Онежского озера. Мат. по поднятию производительности с.-х. земель посредством мелиорации. Изд. Сев. Научно- исследов. Инст. гидротехники и мелиорации, Лгр., 1937; Б. Земляков. Четвертичная геология Карелин. Труды Секции производит, сил КНИИ, Петрозаводск, 1936.

С. 213

К сказанному следует добавить, что развитие дюн здесь наблюдается к тому же на берегах, менее всего подверженных действию преобладающих ветров.

3. В ряде пунктов южного и юго-восточного берегов обнаружены следы погребенного в береговом песке или затопленного леса.

4. В ряде пунктов южного и юго-восточного берегов обнаружены погребенные и затопленные озером автохтонные торфяники субатлантического возраста.

5. В ряде пунктов южного и юго-восточного берегов обнаружены следы затопленных террас и эстуариев у впадающих здесь рек.

6. Установлено, что многочисленные озера, окаймляющие Онежское оз. с юго-востока и юга, являются вторичными образованиями, имеют сложенное торфом дно и обнаруживают тенденцию к расширению.

Основываясь на всех приведенных наблюдениях, можно утверждать, что Онежское оз. испытывает современную трансгрессию на протяжении берега между Усть-Шалой и Щелейками.

Сводя воедино все полученные нами материалы по колебаниям уровня Онежского оз. в послеледниковое время и сопоставляя их с колебаниями уровня Ладоги, мы можем утверждать, что геологическое развитие этих озер-близнецов на протяжении послеледникового времени имело очень сходные черты.

Периоды	Ладожское озеро	Онежское озеро
Субатлантический ……………………	?	Трансгрессия
	Регрессия	Регрессия
Суббореальный………………………….	Трансгрессия	Трансгрессия
Атлантический …………………………	Уровень у южных берегов ниже современного	— Уровень у южных берегов ниже современного

Если мы теперь, в свете полученных данных, постараемся восстановить последовательный ход геологических событий на месте Вознесенской стоянки, то получим следующую картину.

В начале суббореального периода, когда человек впервые появился в районе южного Прионежья и обосновался в районе современного

с.  Вознесенье, уровень воды в Онежском оз. стоял несколько ниже современного. Об этом свидетельствует абсолютная отметка культурного слоя, не превышающая 33.0—33.5 м над ур. м., близкая к отметке современного уровня Онеги. Реки Свири еще не существовало, а через район Вознесенья протекала р. Ивина, впадавшая в Онежское оз. При последующей трансгрессии площадь стоянки была залита водою, причем культурный слой подвергся некоторому перемыванию п был затем перекрыт линзами намывного торфа и сплошным слоем песка. До каких отметок поднималась при этом вода в районе стоянки, сказать трудно; однако геоморфологические наблюдения дают некоторые основания считать, что они едва ли превышали 38—42 м над ур. м. Благодаря спуску вод через депрессию возникшей в это время р. Свири, а также разработке речной долины, уровень озера опустился до современного (33 м над ур. м.). К началу суб-

С. 214

атлантического времени уровень озера в районе стоянки едва ли существенно отличался от того, что мы наблюдаем в настоящее время; однако современная трансгрессия Онеги, еще сказывающаяся, хотя и слабо, в районе Вознесенья, а также эрозия р. Свири привели к некоторому размыванию краевых частей стоянки и переотложению находок в верхних горизонтах песка прибрежной зоны, как на внешней, так и на внутренней сторонах берегового вала. При таком толковании нам становятся понятными случаи совместного нахождения древней ямочно-гребенчатой керамики, вымытой из культурного слоя, с поздней сетчатой керамикой в верхних горизонтах прикрывающего стоянку озерного песка.

---

С. 215

Я. Н. ГУРИНА

КЕРАМИКА НЕОЛИТИЧЕСКОГО ПОСЕЛЕНИЯ
У СЕЛА ВОЗНЕСЕНЬЕ НА РЕКЕ СВИРИ

Целью настоящей работы является описание большой коллекции керамики неолитического поселения у с. Вознесенье из раскопок В. И. Равдоникаса в 1934 г. Разнообразные по величине фрагменты керамики имеют многочисленные варианты ямочного орнамента в сочетании с «гребенкой». Цвет черепков обусловлен, с одной стороны, степенью обжига, а с другой, зидимо, почвенными условиями, в которых пролежали тысячелетия фрагменты гончарных изделий.

В составе глины наблюдается в большей или меньшей степени примесь песка и мелких зерен кварца.

Основная масса Вознесенской керамики — толстостенная (до 1—1.2 см толщины). Техника изготовления глиняных сосудов обычна для керамики лесного неолита. Сосуды лепились с помощью так называемой ленточной техники, повидимому на твердой основе, и, как нам кажется, не снизу,

т.   е. не со дна сосуда, а наоборот, с верхнего края ко дну, путем подлепки лент снаружи, а не изнутри сосуда, как думают некоторые исследователи.¹ Об этом говорит достаточно ясно направление косых изломов в верхнем крае черепков, с внутренней, а в нижнем — с наружной стороны. Глину налепляли на твердую основу, имеющую целью сохранить форму громадных круглодонных сосудов (диаметр сосудов доходит до 55 см, высота 40—45 см), начиная лепить от верхнего края сосуда и постепенно приближаясь к дну, путем накладывания ленты глины поверх предыдущей. Круглое дно лепилось из целого куска глины. После лепки сосуд подсушивался на воздухе. Верхний край тщательно подрезался или же подгибался внутрь сосуда, образуя закраину в виде утолщения или острого угла. Когда сосуд слегка подсыхал, его снимали с основы и приступали к орнаментации.

Нанесение орнамента производилось обычно от верхнего края сосуда. Об этом свидетельствует тщательность орнаментации «бережка» сосуда и его верхней зоны, где ямки, ромбы и гребенки всегда расположены правильными геометрическими рядами, что не могло бы иметь места в том случае, если бы орнамент наносился со дна. Не случайно днища сосудов орнаментированы довольно небрежно. Для четкости рисунка стенки сосуда предварительно сглаживались и смачивались водой. При нанесении ямочного орнамента на внешней стороне сосуда другой рукой, сосуд поддерживался изнутри. Следы пальцев заметны на внутренней стороне. Иногда с внутренней стороны подкладывалась узкая пластинка, следы которой наблюдались на некоторых черепках. Этот прием предохранял от продавливания сосудов. Весьма часто наблюдается и сглаживание внутренней поверх

С. 216

ности сосудов, невидимому, пучком жесткой травы, следы которой прослеживаются в виде мелких линий, идущих в различных направлениях.

Общее количество черепков, собранных во время раскопок 1934 г., псчпсляется в 4948 шт., из них (в соответствии с площадью раскопок) в I раскопе — 2823 фрагмента, во II — 1512 ив III — 613.

Керамика Вознесенской стоянки, за исключением небольшой группы фрагментов, покрыта ямочным и гребенчатым орнаментом. Форма ямок на сосудах очень разнообразна. На ряду с четкими, совершенно правильной округлой формы, мы имеем и ямки, выполненные очень небрежно. Ромбы, в изобилии украшающие сосуды, также вариируют от совершенно точных, геометрически правильных, до полуромбов, полуовалов. На ряду с указанными элементами орнамента, мы можем наблюдать, хотя и значительно реже, фрагменты сосудов, украшенные гребенкой, веревочкой, треугольниками, трубчатой костью, нарезками, отпечатками тканей и, наконец, вовсе гладкие, без орнамента.

Перечисленные элементы орнамента обычно встречаются не в чистом виде (за исключением ямок и ромбов), а в сочетании друг с другом. Орнамент располагается очень густо, покрывая собой всю поверхность сосуда. В большинстве случаев одинаковые элементы его соединяются в группы п опоясывают сосуд в виде правильных горизонтальных зон.

Наиболее распространной комбинацией орнамента являются круглые ямки с гребенкой или веревочкой и овалы с гребенкой или нарезками. Ромбический же орнамент чаще всего встречается в чистом виде. Особенно тщательно и богато украшается верхняя часть сосуда, в частности его край или венчик. Для этой цели выбирались такие элементы орнамента, которые оттеняли бы этот край, придавая сосуду законченную форму. В основном таким орнаментом являются оттиск гребенки, поставленной в большинстве случаев под некоторым углом к краю сосуда, или просто нарезки, выполненные каким-либо острым инструментом, причем орнаментируется всегда и срез края (подчеркивая его форму), орнамент которого заходит несколько внутрь сосуда, не спускаясь, однако, ниже 1 см и находясь в основном на утолщенной части края сосуда.

Переходя к конкретному описанию различных групп керамики, мы должны отметить следующее: в пределах возможного нами была проделана работа по выяснению принадлежности черепков к тому или иному сосуду; для многих из них удалось путем склейки подобрать сравнительно крупные части сосудов.

Последние мы будем называть сосудами, тогда как отдельные черепки будут называться фрагментами и объединяться в группы с сосудами, аналогичными по орнаменту.

Всего в керамике Вознесенской стоянки можно наметить следующие группы (представленные различно во всех трех раскопах):

1. Сосуды п фрагменты сосудов, орнаментированные круглыми ямками, отдельно пли в сочетании с другими элементами орнамента, с преобладанием первых над последними.
2. Сосуды и фрагменты сосудов, украшенные ромбически-ямочным орнаментом (отдельно пли в сочетании с другими).
3. Сосуды и фрагменты сосудов с овально-ямочным орнаментом в сочетании с другими элементами, но преобладая над ними.
4. Фрагменты сосудов, орнаментированные гребенкой.
5. Различные элементы орнамента: кружковый, треугольный и ямочный, образующие геометрические фигуры.
6. Текстильная керамика.
7. Гладкая, без орнамента.

С. 217

Сосуды и их фрагменты, украшенные круглыми ямками

Сосуд № 1. Среди керамического материала первого раскопа встречается довольно значительное количество фрагментов, могущих быть отнесенными к одному сосуду. Часть их дала сравнительно крупные фрагменты, главным образом верхней части сосуда.

Рисунок 1 на табл. I знакомит с формою этого сосуда. Днище его, к сожалению, не сохранилось; судя по профилю стенок и имеющимся аналогиям, нам кажется наиболее правильным предположить для него круглодонную форму.

Диаметр сосуда 52 см, высота примерно 36 см. Обрез края слегка скошен внутрь и сильно утолщен, ниже края слабо намечена шейка. Толщина стенок от 1 до 1.4 см, толщина края 1.5—1.6 см. Стенки к днищу утолщены. Внешняя сторона хорошо сглажена, внутренняя носит отпечатки ямочных вдавлений, нанесенных на внешней части сосуда.

Весь сосуд (исключая обрез края и бережок) орнаментирован ямками. Среди керамического материала первого раскопа отсутствуют фрагменты, имеющие те же особенности, что и у описываемого сосуда. Для него характерен широкий (до 1.8 см) и плоский обрез края, орнаментированный почти ?о всю ширину короткими (до 1 см) поперечными линиями, выполненными зубчатым чеканом. Расположение этих линий двоякое: перпендикулярно к обрезу края или под некоторым углом. Разрушенность края не дает возможности сделать численный подсчет для той или иной группы образцов.

Верхняя часть сосуда орнаментирована косыми линиями острым инструментом (повидимому, кремневым отщепом). Длина этих линий примерно до 2 см. Поверх нарезок наложены довольно глубокие ямки (около 8—9 мм в диаметре), которые, располагаясь близко друг к другу (примерно на расстоянии 5 мм одна к другой), образуют горизонтальный поясок, охватывающий шейку сосуда. Ниже этого пояска расположен следующий ряд таких же по величине ямок, но значительно дальше отстоящих друг от друга (примерно 2—2.5 см). Наконец, еще ниже идет следующий ряд ямок, поставленных близко друг от друга. Таким образом по бокам одной предыдущей ямки располагаются две последующие. Таким же приемом орнаментирована и вся остальная часть сосуда. Надо отметить, что ямки по мере удаления от края становятся несколько меньше.

Техника нанесения орнамента нам представляется в следующем виде: ямки наносились узкой, круглой, остро отточенной палочкой, которая, вонзаясь в глину, не вынималась сразу обратно, а поворачивалась на месте и, нажимая на один из краев ямки, лишала эту сторону правильной формы. Следы этих поворотов видны в ямках сосуда. Нажим круглого чекана наблюдается повсюду лишь в одну сторону — к верху сосуда. Круглая ямка тем самым превращалась в овал.^[1] Учитывая направление вытянутости ямок к верхнему краю, следует предположить, что сосуд стоял вверх дном. Этим приемом выполнен орнамент всего сосуда. Доказательством такого приема служит наличие винтообразных нарезок, а также тот факт, что противоположный от удлиненного бока край ямки перпендикулярен к стенке, т. е. не имеет нависания над углублением, что было бы неизбежно в случае наклонного положения чекана.

Как было сказано, верхний, частый ряд ямок вдоль шейки сосуда наносился поверх насечек. Этот факт служит подтверждением нашего предположения о нанесении орнамента, начиная с верха сосуда, а не с его низа.

Группа фрагментов №2 (39 штук), принадлежащих к различным частям одного сосуда (или к двум сосудам), сходным между собой.

Это — черепки из глины с большой примесью песка сероватого цвета, обжига среднего и распределяющегося неравномерно по сосуду, на что указывает наличие

______________

^[1] Любопытно, что такое направление «вытянутости» ямки мы можем наблюдать и на других сосудах, где ямки не имеют правильной геометрической формы.

С. 218

то красноватых, то черноватых пятен на фрагментах. Внешняя поверхность сосуда сглажена. Толщина стенок черепков от 7 до 9 мм.

По характеру орнамента фрагментов (изогнутость линий, нанесенных веревочками) можно предполагать, что сосуд был остродонным. Орнамент составлен из круглых глубоких ямок, нанесенных заостренным круглым чеканом. Ямки располагаются в ряд сверху вниз (по 4—5) в виде широкой опоясывающей сосуд ленты (табл. I, рис. 3 и 6). Они отделены друг от друга горизонтальными линиями, нанесенными веревочкой.

Техника нанесения этого вида орнамента совершенно ясна (табл. I, рис. 4). Помимо двух параллельных горизонтальных линий заметна третья, состоящая из двух встречающихся, линий, которые концами заходят друг за друга, —это концы крученой веревочки, опоясывающей сосуд.

Количество таких горизонтальных линий, отделяющих один пояс ямок от другого, вариируют от одной до трех. Толщина веревочки различна. Ширина поясов, составленных из ямок, тем большая, чем ближе они располагаются к верху сосуда.

Группа фрагментов №3. Фрагменты, объединенные в эту группу, составляют части, быть может, нескольких сосудов, имеющих, однако, очень большое сходство в характере орнамента и материала. Все они сделаны из глины желтовато-серого цвета, полученного в результате органических примесей, хотя, может быть, цвет их обусловлен также степенью обжига. В тесте заметна примесь мелких зерен толченого кварца и песка. В этом смысле состав глины неодинаков — количество примесей в черепках вариирует.

Имеющиеся фрагменты выявляют приемы изготовления сосуда этого типа; особенно интересен в этом отношении фрагмент стенки сосуда № 1551. На нем можно наблюдать, как размятый валик глины накладывался поверх другого, ранее наложенного. Это не давало плотного сцепления, вследствие чего распад сосуда происходил в местах скрепления полос. Расположение излома на внешней, а не на внутренней стенках нижнего края черепка может указывать на последовательность лепки сосуда, путем наложения глиняных полос поверх, а не под каждой предыдущей. Этот фрагмент является подтверждением тому, что лепка сосуда производилась не с низа сосуда, а с верха. Подтверждением настоящего вывода может служить и то, что верхняя часть черепка имеет изломы на внутренней стороне.

Орнамент фрагмента состоит из ямок, сделанных круглым чеканом, заостренным на конце. Ямки наносились по горизонтальной линии слева направо. Это доказывает нажим на правой стороне ямки. Последние нанесены на внешнюю сторону сосуда настолько глубоко, что дают сильные выпуклости на внутренней стенке. Внешняя сторона сосуда хорошо сглажена. На внутренней стенке наблюдаются выпуклости, отвечающие вда- вленности орнамента наружной поверхности сосуда (табл. I, рис. 7—9). На фрагментах этой группы мы в изобилии встречаем отпечатки пальцев.

Форма ямок и здесь отличается большой правильностью, что позволяет предположить одинаковые с первой группой способы нанесения этих вдавленностей. Распределение ямок равномерное.

Среди этой группы выделяются фрагменты, представляющие некоторую разновидность кругло-ямочного орнамента. В отличие от глубоких округлых ямок, наблюдавшихся на предыдущих сосудах, мы встречаем форму ямок, которые точнее было бы назвать лунками. Они представляют собой углубления, нанесенные круглым чеканом, концы которого хотя и закруглены, но тупые. Конец чекана обусловливает широкую, сравни

С. 219

тельно неглубокую форму ямок. Ямки отстоят далеко друг от друга. Все прочие черты целиком сходятся с группой фрагментов, описанных выше.

Группа фрагментов №4 (табл. I, рис. 10—12). В эту группу объединяется ряд мелких фрагментов от разных сосудов, не имеющих правильно округлой формы ямок. Иногда эти ямки выступают в сочетании с зубчатым чеканом. Состав глины и обжиг совершенно сходны с описанными ранее.

Орнамент их имеет некоторые особенности. Верхний край сосуда образует острый угол вследствие среза как с внешней, так и с внутренней стороны и орнаментирован гребенчатым чеканом. Ниже, вдоль внешней стороны, располагаются косо поставленные короткие линии, выполненные гребенкой. Еще ниже их, подходя вплотную, а иногда и перерезая, нанесен ряд мелких треугольных вдавлений. Эти вдавления идут правильными рядами. Ниже пояса из мелких вдавлений следуют ряды ямок крупного размера (около 1 см в диаметре), нанесенных заостренным и неправильно округлым на конце инструментом.

Сосуды имеют от 45 до 50 см в диаметре, стенки толщиною до 9 мм.

Группа №5 — сосуды и их фрагменты, украшенные ромбически- ямочным орнаментом (табл. II).

Среди них можно выделить ряд сосудов или отдельных фрагментов, объединяющихся общими чертами.

Глина, из которой они изготовлялись, желтовато-серого цвета с примесью крупнозернистого песка и равномерно распределенной дресвы. С внутренней и с внешней стороны поверхность их совершенно сглажена, и поэтому примеси почти незаметно. Обжиг довольно равномерный как с внешней, так и с внутренней стороны.

Форма и размеры сосудов по имеющимся многочисленным фрагментам определяются с трудом, так как мы имеем лишь серединную часть сосудов (табл. II, рис. 1, 2). Благодаря подбору фрагментов стенок, можно составить представление о сосуде очень большого размера, стенки которого, суживаясь книзу, заметно утолщаются. Диаметр сосуда в подобранной части равен 36 см. Судя по форме фрагментов и характеру орнамента, эту склеенную часть следует считать расположенной ближе к нижней, чем к верхней части сосуда.

Как внутренняя, так в особенности внешняя часть этого сосуда имеют совершенно гладкую поверхность, что достигалось вначале смачиванием стенки водой, а затем сглаживанием. Внешняя сторона, испещренная частым орнаментом, не дает нам ясного представления о том, в каком направлении и с помощью чего производилось сглаживание. На внутренней стороне заметны очень тонкие штрихи — вероятно, следы пучка травы, которым сглаживалась стенка.

Орнамент внешней стороны сосуда также состоит исключительно из ромбов, близко расположенных один к другому и покрывающих собою всю поверхность. При этом ромбы бо.^е крупные чередуются с более мелкимп. Углубления нанесены чеканом, конец которого заострен, причем одна грань несколько острее трех остальных. Глубина ямок незначительна.

Группа № 6, имея ромбический орнамент, все же довольно сильно отличается от групп, описанных выше.

По материалу — это глина с довольно значительной примесью песка и мелких зерен кварца, распределенных неравномерно. Окраска вариирует от светлосерого, с несколько желтым оттенком, до темносерого, с темножелтым оттенком.

Следы сглаживания с внешней стороны незаметны. Внутренняя сторона неровная, на ней выделяются узкие полосы, как будто бы от прикладываемой одна к другой узкой полоски, причем эта последняя по своей

С. 220

ширине как раз соответствует ширине линии из ромбов, выдавленных на внешней стороне сосуда. Это совпадение наталкивает на мысль о прикладывании какой-то неширокой пластинки к внутренней стенке во время нанесения орнамента на поверхность сосуда. Иначе говоря, здесь эта пластинка выполняла функции пальцев, отпечатки которых часто заметны на других сосудах. Следы пальцев на этом сосуде совершенно не наблюдаются.

О форме сосуда можно судить лишь по его краю. Край совершенно прямой. Верхняя его часть значительно тоньше и как бы срезана. То же сделано и с внутренней стороны сосуда. Поэтому срез края получается очень тонким.

Размер сосуда велик (50—55 см в диаметре): кроме того он выделяется среди других сосудов своей толстостенностью (близ края толщина стенок доходит до 1.5 см).

Орнамент распределяется следующим образом. От острого среза края по внутренней и внешней сторонам сосуда идут косые линии, нанесенные, повидимому, острым кремневым отщепом. Несколько ниже этих линий, там, где’ начинается прямая часть края, расположен ряд косых линий, направленных перпендикулярно предыдущим и образующих с ними узор в виде елочки (табл. II, рис. 3—8).

Ниже этого орнамента располагаются идущие в ряд, тесно прижатые один к другому ромбы довольно значительной глубины и размером в 1 см (по большой диагонали). Этот ряд ромбов был нанесен после того, как закончилось нанесение орнамента, лежащего ближе к краю (аналогичные явления мы уже видели на сосуде № 1).

Несколько ниже, примерно, на расстоянии 1.5 см, идет ряд ромбов, расположенных значительно реже (примерно один ромб приходится на два предыдущих). Еще ниже идут другие ряды, один за другим, все в том же порядке.

Таким ромбическим орнаментом покрыта вся остальная часть сосудов. Эта группа фрагментов резко отличается от всех других не только толстостенностью, но и внешним видом. Углы ромбов достаточно четки и остры. Сами ямки имеют вид усеченной пирамиды. Стенки ямок не прямые, а слегка вогнуты внутрь. Это позволяет предположить три варианта толкований: пли орнамент нанесен на жидко замешанной глине (в силу чего получился некоторый затек наружного края грани Ямки), или он выполнен каким-то мягким чеканом, грани которого прогибались под напором глины, или, наконец, он был обусловлен формой чекана.

Группа №7 (табл. II, рис. 9, 11, 12) дает разновидность ромбического орнамента. Материал обломков сосудов — глина с примесью крупнозернистого песка, весьма неравномерно распределяющегося по сосуду. На внешней поверхности эта примесь почти незаметна, зато хорошо выявляется на внутренней стенке. Обжиг по силе среднйй. По профилю черепков можно предположить, что сосуды были остродонными.

Вся поверхность черепков этой группы сосудов покрыта ямками в виде небольших ромбов, располагающихся рядами и близко друг к другу. Глубина ямок б—7 мм. Они нанесены чеканом, имеющим острые грани. Величина ямок по большой диагонали доходит до 10 мм. Форма ромба не является пдеальной, но, благодаря приему нанесения, орнамент кажется очень четким. По имеющимся у нас фрагментам видно, что ромбы, покрывающие собой большую плошадь черепка, разбиваются поясом, составленным из двух косых коротких линий, нанесенных зубчатым чеканом. Эти линии являются как бы продолжением одна другой, но между собой не соединяются.

Группа № 8. Глина сероватого цвета, хорошо отмученная, с примесью крупнозернистого песка. Обжиг средний. Край сосуда имеет пря-

С. 221

мую форму, несколько утолщен и слегка загнут вовнутрь. Обе стороны сосуда носят следы сглаживания, на внутренней стороне в виде коротких параллельных штрихов, идущих вдоль края сосуда. На внешней стороне штрихи идут наискось по сосуду, параллельно друг другу, тесно приближаясь один к другому.

Орнаментирован сосуд углублениями, по форме близкими к ромбу, иногда переходящими в овал. Одна из сторон углублений имеет острый угол, что делает его похожим на ромб. Сосуд покрыт орнаментом в следующем порядке: в верхней части, вдоль утолщенной внутренней и внешней сторон края, идут короткие широкие линии, нанесенные гребенкой.

Срез края украшен двумя рядами небольших, почти правильной круглой формы ямочек, располагающихся так, что ямка верхнего ряда приходится на промежуток между ямками нижнего, образуя тем самым треугольник из ямок (табл. II, рис. 10 и 13).

Остальная площадь сосуда покрыта сплошь ромбообразными углублениями, размер которых книзу все время уменьшается.

Группы фрагментов сосудов с овально-ямочным

орнаментом (табл. III)

К этой группе относятся фрагменты, принадлежащие частью к одним сосудам, частью к различным, но имеющим общие черты в орнаменте.

Группа № 9 (табл. III, рис. 1). Глина темно-серого цвета, с примесью крупного песка и мелко раздробленного кварца: грубая, плохо отмученная и промешанная. Обжиг несколько ниже среднего. Диаметр сосудов — около 50 см. Форма их, по имеющимся фрагментам, остродонная.

Как внешняя, так и внутренняя стороны сосудов сглажены. Внутренняя носит на себе отпечаток какого-то инструмента (быть может ребра), служащего для сглаживания, и отпечатки пальцев.

Орнамент этой группы сосудов состоит из следующих мотивов:

1. Мелкие углубления трехгранной формы, располагающиеся рядами и образующие пояс шириною в три ямки.
2. Углубления продолговатой формы, нанесенные чеканом, закругленным с одной стороны и имеющим острое ребро с другой. Закругленный конец овала имеет отвесные прямые стенки, тогда как противоположный конец с острым ребром очень пологий. Указанная форма ямки напоминает углубления, нанесенные с помощью ребра мелкого животного.
3. Короткие косые линии, нанесенные гребенкой.

Чередование указанных элементов таково: верхняя часть фрагмента покрыта крупными овальными ямкдми, расположенными в ряд и образующими пояс, идущий вдоль сосуда, шириною в две ямки. Этот пояс отделен от аналогичного орнамента тремя рядами мелких треугольников. Ниже их тянется неширокий поясок из коротких линий, поставленных слегка косо, нанесенных зубчатым чеканом, которые опять сменяются большими овальными ямками. Этим узором ограничивается орнамент, встречающийся на фрагментах.

Группа № 10. К ней относятся фрагменты, орнаментированные чеканом овальной формы. По материалу глина этой группы сосудов желтоватого цвета с значительной примесью мелких зерен кварца и крупнозернистого песка. Обжиг неровен, на что указывают черноватые пятна на внешней поверхности сосуда. О диаметре сосуда говорить трудно вследствие отсутствия края.

С. 222

Элементы орнамента этой группы сосудов на всех фрагментах следующие: мелкие вытянутые овалы, затем более крупные овалы и, наконец, гребенка (табл. III, рис. 2—5).

Сочетание этих элементов таково: вначале идут мелкие овалы, встречающиеся с большими овалами или с гребенкой. Орнамент покрывает весь сосуд. У всех овалов грани ребристые.

Овальный по форме чекан, заостренный на конце, имел на своих гранях очень тонкие нарезки, идущие в двух направлениях — или с верха в низ ямки (т. е. перпендикулярно стенкам сосуда) или же концентрическими кругами (параллельно стенке сосудов). Учитывая тонкость штрихов, необходимо предположить, что эти последние были нанесены скорее на кости, чем на камне или дереве.

Гребенка не отличается от обычного штампа. Сосуд толстостенный (9—10 мм).

Группа № 11. Глина серовато-желтого цвета со слабой примесью песка и мелкого кварца. Черепки выше среднего обжига. Край прямой с небольшим утолщением, обращенный внутрь сосуда. Бережок и край украшены косой гребенкой, ниже которой расположен один ряд редких крупных овально-круглых ямок, под которыми идут меньшего размера горизонтальные ряды овально-круглых ямок, нанесенных несколько чаще, чем первый вышележащий ряд (табл. III, рис. 6—8). Ямки имеют довольно четкую овальную форму. На некоторых фрагментах этой группы можно наблюдать зональное распределение орнамента: между рядами ямок имеется заполнение косым гребенчатым чеканом с довольно ясными отпечатками крученой веревочки.

Группа №12. Глина желтоватого цвета с большим количеством песка и мелких зерен кварца. Обжиг несколько выше среднего. Черепок тверд и от удара звенит. Стенки очень толсты (1.3 см).

Орнамент однообразен. Это исключительно ямки удлиненно-овальной формы, нанесенные, повидимому, круглым чеканом с заостренным концом (табл. III, рис. 9—12). Удлиненность ямок получилась в силу нажима чеканом на одну сторону ямки (сверху вниз), вследствие чего одна стенка ямки крута, противоположная ей — полога. Характер овала обусловлен не формой чекана, а приемом работы, дающим различные по величине ямки, находящиеся рядом. Форма ямок указывает нам на порядок нанесения орнамента. Круглый чекан становился перпендикулярно стенке сосуда и после того, как вонзался в глину на нужную глубину, гончар делал нажим вниз.

На внутренней стороне сосуда заметны короткие штрихи, довольно глубоко идущие в различных направлениях. В местах, где ямки наиболее глубоки, встречаются отпечатки пальцев.

Группа № 13 (табл. III, рис. 13—15). В данную группу объединены фрагменты очень многих сосудов, не имевших четко выраженных орнаментальных углублений. Некоторые ближе всего стоят к форме овала. Сами углубления выполнены довольно небрежно. Повидимому, штамп, к которому относился орнамент, не отделывался с должной тщательностью, а зачастую представлял просто палочку, слегка заостренную на конце.

Группа № 14 (табл. IV, рис. 1—5). Фрагменты сосудов, украшенных гребенчатым чеканом. К этой категории орнамента относится очень небольшое количество фрагментов. Узоры орнамента несложны, это или параллельные линии, нанесенные гребенкой и поставленные под углом к Краю сосуда, или линии, образующие «елку». Ни составом глины, ни Обжигом фрагменты данной группы не отличаются от прочих.

Группа № 15 (табл. IV, рис. 6 и 7). Фрагменты сосуда несколько отличаются от всех вышеописанных. Группа этих черепков

С. 223

с орнаментом, нанесенным, повидимому, трубчатой костью, так как плоскость черепков покрыта характерными колечками, замкнутыми и с несколько осевшей’’ серединой. Материал сосуда и его обжиг не вполне сходны с описанным ранее.

Группа № 16 (табл. ІУ, рис. 8). Фрагменты сосудов, украшенные треугольниками. Количество фрагментов очень невелико, и принадлежат они различным сосудам, разнообразным по составу глины и несколько отличным по орнаменту. Все части орнаментированы треугольниками правильной формы. Углы треугольника у основания часто округлы.

Группа № 17 (табл. IV, рис. 11—17). Фрагменты этой группы по составу материала не выделяются из общей массы керамики, но распределение кругло-ямочного и гребенчатого орнамента значительно разнится от всех вышеописанных групп. Разнообразие орнамента здесь достигается геометрическими фигурами в виде треугольников, образованных одним или двумя рядами ямок, сочетающихся с гладкими участками внутри треугольника и между ними (табл. IV, рис. 12—13), пли же с заполнениями пустых участков гребенчатым узором (табл. IV, рис. 15). Сочетание гребенки и кругло-ямочного орнамента создает причудливые геометрические фигуры (табл. IV, рис. 14).

Группа тонкостенной керамики № 18 (табл. IV, рис. 18—20). Эта группа, отличная от всёх вышеописанных, состоит из керамики, объединенной нами в одну группу по общему признаку тонкоотенности (не более 4—5 мм).

Из всего большого керамического материала раскопа I Вознесенской стоянки лишь очень незначительная часть обладает этими признаками (в нашем распоряжении лишь 33 фрагмента).

Они сходны с уже описанными группами как по орнаменту, так и по обжигу.

Керамика этого типа по орнаменту делится на две группы: а) круглоямочную, б) ромбообразную.^[1]

Кругло-ямочный орнамент, покрывающий поверхность этой группы фрагментов, имеет правильную форму и за небольшим исключением выполнен очень тщательно.

Что касается дополнительных элементов орнамента, то на некоторых черепках наблюдаем сочетание круглой ямки с оттиском крученой веревочки. На одном фрагменте края очень тонкостенного сосуда (диаметр сосуда около 40 см) заметен ряд ямок, разбивающихся линиями, нанесенными очень тонким зубчатым чеканом.

Кончая рассмотрение керамики первого раскопа, нам остается сказать несколько слов о профилировке края сосуда (табл. V). Всего, по приблизительным подсчетам, в раскопе I собрано 130 фрагментов отдельных сосудов. Они распадаются на три группы:

• прямой край с едва заметным утолщением венчика,
• край утолщенный и слегка загнутый внутрь,
• край, срезанный с внешней и внутренней стороны, имеющий вид острого угла.

У первых двух групп орнаментация среза края различна. Это или зубчатый чекан’ пли мелкие отверстия круглой и ромбической формы. Довольно часты также случаи наличия гладкого, не орнаментированного среза края.

Что касается третьей группы, то здесь наблюдается орнаментация в виде линий, нанесенных зубчатым чеканом (поставленным под углом

_______________

^[1] Ромбообразным орнаментом мы называем те ямки, которые имеют форму не совсем правильного ромба, а лишь приближаются к нему. Эти углубления очень мелки и близко расположены друг к другу.

С. 225

к краю сосуда) и образующих узор в виде елки. Численность этой группы несколько менее двух указанных выше.

Керамика раскопа II

В основной массе керамика из второго раскопа совершенно аналогична первому раскопу, за исключением лишь очень незначительного количества фрагментов, орнаментированных несколько по-иному.

Состав материала (примеси и глины), характер обжига, форма и размер сосудов, толщина стенок и в основном орнамент лишь повторяют описанные выше образцы керамики.

Мы считаем целесообразным ограничиться описанием новых элементов, не встречаемых ранее, и кратко перечислить аналогичные раскопу I.

Среди всего керамического материала из раскопа II, несколько меньшего по количеству, чем на раскопе I, можно встретить почти все элементы орнамента, указанного нами выше для раскопа I. Здесь мы встречаем круглоямочный в чистом виде или в сочетании с гребенкой или веревочкой; ромбически-ямочный (по количеству несколько меньший, чем в раскопе № 1); овально-ямочный, начиная с правильной геометрической формы и кончая фигурой, едва напоминающей овал. Отсутствуют лишь те, которые мы назвали группой различных элементов орнамента, в частности кружки, нанесенные трубчатой костью и треугольным чеканом. Зато имеются новые, еще не встречаемые элементы. К таким необходимо прежде всего отнестп фрагменты с орнаментом в виде небольших овальных углублений, имеющих характерный выступ, делящий овал на две части (табл. IV, рис. 9—10). Этот бугорок получается вследствие того, что на конце чекана, по форме близкого к овалу, на середине делались небольшие углубления, пересекающие овал. Этот элемент орнамента очень характерен и позволяет сразу же выделить черепок из целой группы фрагментов. Но этот орнамент, судя по имеющимся фрагментам, встречается не отдельно, а в сочетании с ямками более крупных размеров.

На ряду с этим мы имеем элементы орнамента, названного В. А. Город- цовым рамчатым чеканом (двойная гребенка); фрагментов с такого рода орнаментом очень мало.

Кроме вышеописанных, во втором раскопе встречены фрагмент керамики с примесью асбеста (табл. IV, рис. 25), гладкий черепок без орнамента и, наконец, три небольших фрагмента с отпечатками ткани (так называемая текстильная керамика, табл. IV, рис. 21, 24). Последние, вероятно, в раскоп попали случайно.

Керамика раскопа III

Третий раскоп, будучш меньшим по площади (28 кв. м), чем два первых раскопа, дает значительно меньшее количество керамики.

Существует различие в технике и характере орнаментации этой керамики с описанной выше из раскопов I и II.

Здесь можно наметить три основных группы орнамента:

а)   ямочно-гребенчатая керамика,

б)  текстильная керамика,

в)  гладкая, плоскодонная керамика.

Среди группы ямочно-гребенчатой керамики наблюдаются следующие элементы орнамента: а) круглая ямка, б) ромбическая ямка, в) овальная ямка, г) зубчатый чекан.

Глина, из которой вылеплены сосуды, выделяется обилием примесей в основном крупнозернистого песка. Керамика отличается также более слабым обжигом.

С. 227

Нигде не замечается такая сильная небрежность производства сосуда, как в его орнаменте. Круглые ямки, ромбы, овалы не отличаются правильностью форм, а лишь напоминают эти фигуры.

На ряду с указанными видами орнамента, здесь довольно часто встречаются черепки, орнаментированные зубчатым чеканом, образующим косые параллельные полосы, или фигурой в виде елки. Нельзя сказать, что сосуды все орнаментированы только зубчатым чеканом, но этот последний играет роль не вспомогательного элемента (как было в сосудах первого и второго раскопов), а одного из основных.

Группа текстильной керамики представлена здесь хотя и небольшим количеством, но достаточно характерными образцами. Основной примесью к глине здесь является шамот. Всего в третьем раскопе мы имеем 7 фрагментов этого типа керамики, принадлежащей, вероятно, одному сосуду. Помимо обычного отпечатка материи на глине, с наружной стороны сосуд имеет небольшие углубления в виде ямки неправильной формы, нанесенные после того как был получен отпечаток от ткани. Это сочетание двух элементов орнамента не является специфическим для керамики села Вознесенье, он свойствен и ряду стоянок позднего неолита, как, например, стоянкам в местности Липки, Наново, раскопкам В. О. Жукова в Московской области на р. Клязьме.^[1] По словам М. Е. Фосс, стоянка Кубенино содержит также некоторое количество подобной керамики, датируемой М. Е. Фосс началом бронзы.

Что касается формы нашего сосуда, то говорить о ней трудно. По краю сосуда мы можем судить о том, что он большого размера, примерно 40 см в диаметре, с хорршо выраженной шейкой и слегка отогнутым наружным краем. О нижней части сосуда можно говорить лишь на основании аналогии с указанными выше стоянками (Липки и Паново). Можно предполагать здесь наличие круглого, а не плоского дна.

Керамика гладкая. Всего имеется 19 фрагментов подобного рода керамики. Кроме фрагментов стенок сохранились днища. По составу глина имеет незначительное количество примесей в виде песка, довольно хорошо отмучена, но слабого обжига. Орнамент отсутствует вовсе, сосуд плоскодонный (табл. IV, рис. 26).

Керамический материал Вознесенской стоянки целиком входит в круг неолитических памятников северо-запада СССР. Полнейшая аналогия в орнаментации и технике изготовления глиняных сосудов сближает Вознесенскую стоянку с керамикой, невидимому, одновременных неолитических поселений на самой же р. Свири (Плотичное, Вяз-остров, Негежма и др.). Такое же сходство Вознесенской керамики наблюдается с керамикой стоянки на Ладожском оз., исследованной Иностранцевым,^[2] а также с некоторыми неолитическими поселениями Карелии, как, например, поселениями у г. Повенца на Вой-Наволоке, датируемого Б. Ф. Земляковым концом суббореального периода и Онежской суббореальной трансгрессии.

Керамику Вознесенской стоянки нельзя рассматривать как нечто однородное, позволяющее отнести ее к определенной фазе, а именно к первой фазе развития ямочно-гребенчатого орнамента. На ряду с преобладающей цо количеству ранней керамикой, имеются и ее несомненно более поздние варианты (керамика с примесью асбеста, древняя «сетчатая», поздняя гладкая керамика). Последний факт указывает на длительность существования Вознесенской стоянки. Это положение подтверждается также наход-

___________

^[1]  Б. С. Жуков. Теория хронологических и территориальных модификаций некоторых Неолитических культур Восточной Европы по данным изучения керамики. Журн. «Этнография» № 1, 1929.

^[2]  Иностранцев. Человек каменного века южного побережья Ладожского озера, 1780.

С. 228

нами, сделанными в третьем раскопе. Повидимому, эта ограниченная территория (раскоп III относится к мысу, образованному впадением р. Свири в Онежское оз.) была заселена неолитическими охотниками-рыболовами в более позднее время по сравнению с другими участками Вознесенской стоянки, и вряд ли данный участок мог быть постоянным пребыванием человека (на что указывает незначительное количество находок), а скорее занимался периодически и использовался лишь как наиболее удобный и выгодный участок для рыболовства. Тип таких временных стоянок известен в ряде пунктов. В противном случае трудно было бы объяснить находки разновременной керамики в очень ограниченном количестве на сравнительно небольшой территории мыса.

Значительная площадь Вознесенской стоянки, располагающейся на берегу р. Свири, и встречающиеся на ней культурные остатки в виде достаточно густых скоплений на определенных участках по своему характеру залегания, в слое камышевого торфа, как будто предполагают здесь процесс размывания стоянки. Можно допустить такой процесс лишь в очень небольшой степени, так как керамика не имеет совершенно следов окатанности и поддается склейке отдельных фрагментов, обычно находимых на площади одного квадрата раскопа.

Отсутствие здесь очагов и землянок и самое распространение культурных остатков только в узкой прибрежной части, но на весьма значительном протяжении (примерно около 1 км), может вызвать предположение о существовании здесь свайных поселений.

---

«Советская археология. Вып. II, 1941.»

Н. Н. Гурина

ОРУДИЯ ВОЗНЕСЕНСКОЙ СТОЯНКИ

С. 169

Темой настоящей работы является описания каменных орудий из раскопанной В. И. Равдоникасом в 1934 г, ^[1] неолитической стоянки, расположенной на правом низком берегу р. Свири вниз по течению и занимающей площадь длиной около 1 км.

Здесь на поверхности встречались многочисленные обломки керамики и орудий из сланца и кремня-. Эти находки сосредоточивались в узкой прибрежной части, концентрируясь по отдельным участкам, не распространяясь в глубь берега.

Раскопки на площади стоянки были поставлены в трех пунктах.

Стратиграфия Вознесенской стоянки в местах всех трех раскопов более или менее однородна. Верхний слой речного песка намывного происхождения, мощностью от 0.10 до 0.30 м, покрывал обычно всю площадь раскопа. В толще этого слоя встречались отдельные находки неолитической керамики и каменных орудий.

Ниже, под слоем речного песка, залегал слой щепы и древесины позднейшего происхождения, местами переходящий в темнобурую массу древесно-торфообразного слоя, в толще которого, в нижних горизонтах, также попадались отдельные находки. Мощность этого слоя неравномерна; местами же слой отсутствует вовсе. Ниже залегала торфообразная масса с большим количеством крупных валунов. Подстилающим слоем, как это прослеживалось на всех раскопах, повсюду был зеленоватый суглинок без находок. Между этими слоями не прослеживалось резкой границы, а, наоборот, наблюдался постепенный переход от древесного торфа в камышевый, отличающийся по окраске.

Все слои выклинивались в сторону реки. Шурфы, заложенные в глубь берега, дали такую же стратиграфию, но были лишены культурных остатков.

Основная масса находок была обнаружена в торфообразном слое камышевого происхождения, причем распределение их по площадям раскопов было более или менее равномерным. Отсутствие угля и костных остатков, тем более комплексов жилищ или очагов, является особенностью как этой, гак и других стоянок, известных на р. Свири, что дало повод некоторым исследователям предполагать вторичное залегание находок.

Во время раскопок Вознесенской стоянки был собран громадный материал, исчисляющийся в 7000 предметов, причем подавляющее большинство его приходится на I и II раскопы.

Основная масса находок этой стоянки, состоящая из многочисленных обломков неолитической керамики, украшенной разнообразным орнаментом, позволила нам наметить ряд разновременных групп, из которых самой большой является группа с кругло- ямочным и ромбическим, а затем «геометри- зованным» и «сетчатым» орнаментом.¹

Другая часть материала стоянки, целые орудия и их обломки, подтвердила правильность этого деления. Описание именно этой части находок мы и даем в настоящей статье.

ОРУДИЯ I и II РАСКОПОВ

По характеру материала орудия I и И раскопов распадаются на 4 численно неравные группы: орудия из кремня, сланца, шифера и кварца.

Кремневые орудия представлены тонко отретушированными наконечниками стрел лавролистной формы, скребками и скребковидными орудиями на пластинках различной формы, проколками и проколковидными остриями, резцами, одним рыболовным крючком, ножевидными пластинками и значительным количеством мелких отщепов и осколков.

Орудия из сланца имеются в большинстве случаев лишь в обломках, но достаточно характерных для уяснения формы и типов. Это толстообушные топоры, топоры так наз.

_________

^[1] Отчет о раскопках В. И. Раадоникаса см. в «Советокой археология», № 5.

С. 170

русско-карельского типа, долота, округлые или трапециевидные в сечении, тесла и мелкие по размеру стамески. Здесь мы не встречаем уплощенных и плоских орудий из сланца, обычных для позднего неолита. Поделки из шифера малочисленны и относятся к предметам украшений, из которых наиболее интересными являются обломки колец.

Кварц и кварцит использовались для орудий реже, в силу их специфической структуры, которая затрудняла обработку. Мы имеем один кварцевый скребочек и значительное количество бесформенных обломков с частичной подправкой.

Орудия III раскопа немногочисленны. Из сланца мы имеем обломки широкого, плоского тесла и обломок недосверленного ладьевидного топорика. Из поделок имеется привеска в виде просверленной сланцевой галечки и палочка для нанесения ямочных углублений на сосудах.

Ассортимент кремневых орудий также небогат: скребки, наконечники стрел и несколько ножевидных пластинок. Форма наконечников стрел поздняя.

По таким немногочисленным находкам трудно было бы утверждать что-либо определенное о возрасте этой части стоянки, если бы не было сопровождающей их поздненеолитической керамики, орнаментированной гребенчатым чеканом.

Одной из характерных черт неолитических стоянок северо-запада СССР (главным образом Карельской АССР) является отсутствие в них крупных орудий из кремня — топоров, долот. Орудия этой категории обычно изготовлены из сланца, и лишь скребки и наконечники стрел, реже ножи,— из кремня. Это явление неслучайно и может объясняться отсутствием здесь кремня (ближайшим месторождением кремня, вероятнее всего, является Вытегра), тогда как сланец выходит на поверхность почти повсеместно. Естественно, поэтому, что изготовление крупных кремневых орудий было невозможно, зато орудия из сланца отличались большим разнообразием форм и высокой техникой обработки.

Сланец, являясь породой более мягкой, нежели кремень, легче поддавался обработке, хотя по качеству и уступал кремню. При изготовлении орудий из сланца у неолитического мастера выработались и определенные технические приемы — пиление и шлифовка. Орудия со следами пиления и кварцитовые пилы встречаются в ряде стоянок раннего керамического неолита. Судя по обломку (р>ис. 2, 1) такой технический прием был хорошо известен и человеку Вознесенской стоянки.

После распиливания, тогда когда орудие приобретало надлежащую форму, его подвергали дальнейшей обработке —полированию. Среди орудий нашей стоянки имеются обломки полировальных плит и заполированные орудия.

В тех случаях, когда пиление почему- либо не применялось, орудие обрабатывалось вначале крупными, а потом более мелкими сколами и лишь после этого подвергалось полированию.

Кроме пиления, к сланцу применялся и способ высверливания отверстий полым сверлом (вероятно, трубчаток костью) с обеих сторон орудия. Такой прием мы видим па шиферных привесках в виде колец, имеющихся в нашем материале, и на недосверленном топорике.

К кремневым орудиям применялся способ мелкой отжимной ретуши, дающий очень красивые, тщательно отделанные предметы.

Скребки. Наибольшую по численности группу кремневых орудий Вознесенской стоянки I и II раскопов представляют скребки различной формы и мелкие скребко- видные отщепы с частичной обработкой одной из граней. Всего в обоих раскошах насчитывается 52 скребка и 46 отщелов с частичной ретушью.

Все они сделаны из кремня, маркирующего іпо цвету от темножелтого и желтого до розоватого, почти белого, лучшего качества по сравнению с тем, из которого сделаны другие кремневые орудия, как, например, наконечники стрел. В основном, величина скребков незначительна (наибольший по размеру скребок имеет 4.5 см длины и 4,5 см ширины). Техника обработки—мелкая, тщательная отжимная ретушь, идущая по одной или нескольким граням (в зависимости от формы).

Все имеющиеся скребки по форме можно объединить в следующие группы: округлые, концевые, удлиненные, трехгранные и, наконец, следует особо выделить группу скребков случайной формы.

Скребки округлые (17 экз.) (табл. I, 1—2) —-на массивных, незначительных по величине отщепах (от 3 до 1.5 см в диам.). Одна из сторон обработана тщательной мелкой ретушью, другая (с брюшка) без обработки и прекрасно сохраняет раковистость излома. Мелкая отжимная, чаще крутая ретушь идет по всем граням скребка, за исключением лишь незначительной части, служившей местом скрепления скребка с рукояткой. Рабочий край носит следы частых употреблений в виде характерных заполированных участков и выщербинок.

Концевые скребки (18 экз.) (табл. I, 3—4) — незначительной величины (от 2.5 X X 2 см до 2 X 1 см) из кремневых пластинок треугольных или трапециевидных в поперечном сечении, слегка удлиненной формы, с тщательной, крутой отжимной ретушью на одном из концов. Противоположная рабочей

С. 171

части грань обычно не обработана, и лишь в исключительных случаях наблюдается некоторая подправка по длинным сторонам, имеющая случайный характер. Рабочий край носит следы частого употребления.

Удлиненные скребки (табл. I, 5—б) немногочисленны (6 экз. размером от 4 X 2 см до 2.5 X 1.5 ем), изготовлены из светлого кремня и обработаны мелкой отжимной ретушью, идущей по трем граням орудия. Одна из граней, обработанных ретушью, сужена к тыльной части и, вероятно, в этом месте скреплялась с рукоятью. На двух скребках этой группы можно наблюдать по одной из удлиненных сторон незначительные, круглые выемки, ретушь которых наиболее сработана, что указывает на производившуюся данной частью скребка обработку какого-то круглого предмета с незначительным диаметром (древко для стрел?).

Скребки треугольные (3 экз. 3.5 X 3 см) (табл. I, 7) с тремя обработанными гранями, образующими два острых угла. Техника обработки та же — отжимная, мелкая ретушь.

Скребки случайной формы (8 экз. от

С. 172

4,5X4.5 см до 1.5X0.5 см) из пластинок различных, неправильных очертаний, с мелкой ретушью, располагающейся по двум, реже трем граням. Характерных следов частого употребления не наблюдается. Возможно, что это не скребки, а лишь неоконченные орудия-заготовки.

Количественное преобладание скребков над другими категориями кремневых орудий прослеживается не только на материале Вознесенской стоянки, но также в ряде других, одновременных ей. Это свидетельствует о большом значении подобного рода мелких орудий из кремня, повидимому, с весьма различным функциональным назначением.

Сработанность скребков — обычное явление, это -вероятнее всего объяснялось трудностью добычи кремня, не встречающегося поблизости, в связи с чем проявлялась особая бережливость, заставлявшая неолитического человека употреблять их до ;полной непригодности.

Скребки, как и другие орудия Вознесенской стоянки, имеют .ряд общих черт с орудиями этого же типа других стоянок, находящихся с ней в территориальной и хронологической -связи. Таковыми прежде всего можно считать стоянку на Ладожском озере, раскопанную А. А. Иностранцевым,^[1] Неге- жемскую,^[2] Медвежегорскую^[3] и Войнаволоц- кую 9,^[4] исследованные Б. Ф, Земляковым.

Необходимо указать на то, что данная категория орудий (неолитические скребки) не может являться объектом для датировки стоянки, е силу чего их следует рассматривать в общем комплексе орудий труда.

Наконечники. Наконечники стрел представлены И экз,, изготовленными из розоватого и желтоватого кремня хорошего качества. Форма их удлиненная, лавролист- ная, овальная в поперечном сечении (табл. I, 8, /5). Обработка —двусторонняя, мелкой отжимной ретушью, образующей ровный край орудия. Тыльные части слегка затуплены. Несколько иную форму имеют лишь два наконечника: № .3364, отличающийся большей толщиной (его поперечное сечение приближается к ромбу) (табл. I, 9) и № 4047, имеющий небольшой черешок. Техника их обработки совершенно сходна с вышеописанной, Величина всех наконечников невелика (от 5X1.8 см до 2.5X4 см).

От наконечников копий и дротиков имеется всего 3 обломка из прекрасного сероватого кремня, обработанного мелкой отжимной ретушью. Форма их (насколько это можно судить по обломкам) листовидная.

Величина средняя, за исключением № 5088 (табл. I, 16), который отличается своим размером, не типичным для неолитических стоянок северо-запада СССР (длина обломка 5 см, ширина в месте слома 4.5 см). Наконечники подобной величины попадаются исключительно редко. Прочие наконечники стрел и копий совершенно сходны с одноименными им в ряде стоянок.¹

Помимо этих вполне законченных и побывавших в употреблении экземпляров, имеются и заготовки под наконечники (табл. I, 11), болванки, обработанные крупной, а местами мелкой ретушью.

Всего имеется 14 экз., размерами от 0.5 см до IX 0.5. Одной из отличительных черт неолитических стоянок северо-запада СССР является немногочисленность находок на них кремневых ножевидных пластинок и ножей. Подобное явление, повидимому, нельзя отнести за счет незнакомства со способами отжимной техники, доказательством чему служат орудия из кремня (такие, как наконечники стрел и копий, скребки), обработанные отжимной ретушью, которые попадаются нам если и не в большом количестве, то во всяком случае во всех стоянках. Следовательно, причину этого явления надо искать в другом. Вероятнее всего, как нам кажется, оно объясняется указанным ранее фактом отсутствия поблизости кремня в виде значительных желваков, годных для производства орудий. Это обстоятельство заставляло экономить материал и в тех случаях, когда это было возможно, заменять его иным, в частности костью. Естественно, такими орудиями не могли быть скребки, которые по своим функциям должны были обладать несравненно большей сопротивляемостью, чем обрабатываемый ими материал (кость), ими были скорее всего ножи.

Эти две причины — недостаток кремня и относительно низкое его качество — объясняют малочисленность, а иногда и отсутствие на стоянках ножевидных пластинок и кремневых ножей. Доказательством нашего предположения, что не отсутствие знания приемов отжима кремневых пластинок было причиной их малочисленности, является пластинка № 3368 (табл. I, 13, 13а) (а также ряд других) с идеально параллельными гранями, имеющая на одной из своих сторон слабо выпуклые фасетки, идущие параллельно друг другу, — следствие отжима маленьких ножевидных пластинок от куска кремня, от кото-

________

^[1] А. А. Иностранцев. Доисторический человек каменного века -побережья Ладожского озера. 1802.

^а Б. Ф. Земляков. Негежемская неолитическая стоянка. Тр. Комиссии по изуч. четверт. периода, изд, Акад. На-ук СССР, Лгр., 1932.

^[3]  Б. Ф. Земляков. Археол. работы Акад. на новостройках в КШ—1933 гг., стр. 11—22.

^[4]  Там же.

С. 173

рого впоследствии и была отбита описанная пластинка.

Проколки. Найдено всего 6 экз., различных как по величине, так и по форме. На ряду с проколками средней величины (4.5X3 см) имеются и очень мелкие (1.5 X X 0.5 см). Форма их сводится к двум типам. Первую группу составляют проколки с поперечным сечением, близким к треугольнику, места пересечения граней которого обработаны мелкой отжимной ретушью, располагающейся только у рабочего конца- Острие, образованное пересечением трех граней, носит следы частого употребления — правильность фасеток нарушена

(табл. I, 14).

Вторую группу представляют проколки на тонких плоских отщспах, острия которых образованы двумя гранями, обработанными односторонней мелкой отжимной ретушью. Эта группа отличается миниатюрностью размера и тонкостью обработки. Подобного рода проколки встречаются в стоянках, на которые мы уже неоднократно ссылались^[1] (табл. I, 10).

Р е з ц ы. Орудием, приближающимся к проколкам, являются резцы, представленные у нас единственным экземпляром из светлосерого кремня, треугольного в поперечном сечении с характерным резцовым сколом.

Рыболовный крючок. Любопытным представителем кремневой индустрии можно считать небольшой предмет — рыболовный крючок (табл. I, 12). По форме он серповидный, небольшого размера (2 X X 0.7 см) из сероватого кремня очень хорошего качества. По всей плоскости он обработан мелкой тщательной ретушью. Конец слегка закруглен, на тыльной части имеется выемка, служащая, вероятно, для прикрепления. Грани очень остры и ретушь совершенно не повреждена. Вероятно, он являлся составной частью крючка и употреблялся вместе с костью или деревом.

Топоры. Преобладающими по численности являются не целые орудия, а их обломки -(3 целых топора и 14 обломков). Все они (табл. И, 1—3) являются фрагментами массивных полированных топоров из серого сланца, округлых или трапециевидных в поперечном сечении. Толщина значительна (от 4,5 до 5 см). Судя по целым экземплярам, длина топоров достигает до 16 см. Они сохраняют типичные черты более ранних топоров керамического неолита. В их числе находятся так наз. топоры русско-карельского типа (№ 4041 —табл. II, 4) трапециевидные в поперечном сечении, с нешироким (4 см) почти прямым и острым лезвием, образованным двумя поверхностями, одна из которых гладкая и слегка выпукло округлая, а другая, противоположная ей, узкая с параллельными боковыми гранями, более широкими у лезвия и несколько суживающимися к тыльной части. Длина топора 14 см, ширина 5 и высота 3 см. Ближе к тыльной части вокруг всего топора заметны сколы, служившие, по- видимому, для более удобного прикрепления к рукоятке.

Топор № 3301 (табл. И, б) отличается лишь в деталях: поперечное сечение его близко к треугольному, цвет светлее, полировка не захватывает всей площади граней— ближе к тыльной части они обработаны крупными сколами. Подобная форма топоров широко известна в ряде ранних неолитических стоянок с ямочно-гребенчатой керамикой северо-запада СССР.¹

Другая форма топоров, представленная в Вознесенской стоянке (табл. И, 5), также сохраняет архаические черты. Это массивные топоры, почти округлые в поперечном сечении, с округлым лезвием, образованным постепенным спуском двух граней, суживающихся к тыльной части. Толщина топора 6 см. Полировка на всей поверхности. Обычно в поздненеолитических стоянках топоры подобной формы не встречаются.

Топоры, являясь важнейшими из орудий труда человека неолитического периода, служат хорошим датирующим материалом. Такая форма, как русско-карельская, довольно точно определяет возраст стоянки концом III — началом 11 тысячелетия до н. э. и исчезает в более позднее время.

Другой характерной чертой топоров нашей стоянки (помимо их массивности) является сильная сработанность. Мы уже высказывали ранее мысль о причинах сработанности кремневых орудий, вызванной экономией материала, наличие же в ряде стоянок сланцевых орудий со вторичной обработкой указывает, как нам кажется, и на экономию времени. У нас имеются чаще всего лишь тыльные части орудий, которые выбрасывались за полнейшей непригодностью. В это состояние сланцевые топоры приходили довольно скоро вследствие плохого качества самого материала. Благодаря своему крупному размеру целые топоры терялись исключительно редко, чем и можно объяснить преобладание здесь обломков, в противоположность скребкам, которые встречаются на стоянке значительно чаще в целом виде.

Долота. Среди долот можно наметить две основные группы, неравные количественно: долота прямые (12 штук) и долота желобчатые (2 штуки).

Прямые долота (табл, III, 2, 3, 7, 8) представлены довольно полно, начиная от бол-

__________

^[1] Негежемская, Медвежегорская 2.

С. 174

С. 176

ванок (заготовок) до орудий, побывавших в употреблении, что позволяет проследить стадии их обработки.

Наибольший интерес в этом отношении представляет долото № 4120 (табл. III, 2) как орудие не совсем законченное, в силу чего сохранившее ряд любопытных деталей.

Оно изготовлено, как и все другие, из светлосерого сланцевого бруска, удлиненного по форме, с четырехугольным поперечным сечением. Одна из широких сторон его плоская, у тыльной части постепенным спуском скошенная к лезвию. Спуск другой очень резкий. Само лезвие имеет форму заполированной площадки шириной в 0.06 м.

Если устанавливать стадиальность процесса изготовления долота, то она будет иметь следующие этапы: болванку из сланца, обработанную сначала крупными, а потом и мелкими сколами (таких болванок имеется у нас 2), подвергали полированию. Работа велась вначале над узкими гранями, затем приступали к полировке широких сторон, доводя ее вплоть до лезвия, причем прилегающую к лезвию часть полировали сильнее. Далее полировку переносили на собственно лезвие. Его делали в виде плоскости, перпендикулярной к другим плоскостям граней. Последним моментом обработки долота являлась пришлифовка широкой грани таким образом, что она резко отделялась от спуска к лезвию и шла под углом к нему, постепенно захватывая площадку, пока не образовывался тонкий, острый край орудия.

Такой процесс производства мы можем наблюдать на долоте № 4120 (табл. Ill, 2), не прошедшем лишь последней стадии обработки.

Форма долот сильно удлиненная, четырс- угольная в поперечном сечении. Это категория орудий, наиболее хорошо сохранившаяся среди материала Вознесенской стоянки.

Долота желобчатые представлены лишь двумя обломками и двумя целыми орудиями. Три из них, насколько позволяют судить оставшиеся части (табл. III, /, 5, 6), массивные, округлые -в поперечном сечении, с неглубоким желобком, доходящим до тыльной части и образующим полукруглое лезвие долота. Размер их, повидимому, довольно значительный; лишь одно орудие этого типа отличной сохранности и обработки, предназначавшееся исключительно для мелких работ, имеет небольшой размер (4.5 X 1 см).

Тесла. Представлены в стоянке 7 обломками (табл. III, 4- рис. 1, предметы 2,4,5) и одним целым орудием (рис. 1, предмет 6); размеры их от 9X4 см до 55 X 3 см. Все они из светлосерого сланца, полированные, четырехугольные в поперечном сечении. Одна из широких сторон их плоская, другая резко скошена к лезвию, которое в силу этого асимметрично. Рабочий конец значительно шире тыльной части. На узких гранях заметна ребристость, что указывает на полировку в несколько приемов. Лезвие всех экземпляров отличается сильной сработанностью, совершенно нарушив-

 

С. 177

шей первоначальную форму тесла. Они настолько тупы, что имеют ширину до 6 мм. Описываемые орудия были выброшены вследствие полной непригодности, не подвергаясь вторичной обработке.

Стамески. Данная категория (рис. 1, предметы 1, 2) орудий немногочисленна (всего найдено 4 экз.) и не является датирующей в силу своего широкого распространения хронологически и территориально. Это орудия небольшой величины (от 5 X 2 см до 3 X 1 см), изготовленные из светлосерого сланца, плоские в поперечном сечении, в основном с симметричным лезвием, образованным постепенным спуском обеих граней. Само лезвие прямое и острое. Тыльные части уплощены и, вероятно, приспособлены тем самым ко вставлению в рукоятку.

Аналогии имеются в раскопках А. А. Ино- странцева и в Медвежегорской стоянке 2, раскопанной Б. Ф. Земляковым.

Лощило. Значительный интерес вызывает находка (рис. 2, предмет 2) в раскопе II. изготовленная из темносерого сланца. По форме орудие неправильно-четыреугольное, с четыреугольным поперечным сечением. Две грани не обработаны. Третья грань уплощенная, гладкая, как бы слегка заполированная с большим количеством мелких штрихов, довольно глубоких и беспорядочно направленных. Для нас представляют интерес две грани, которые мы считаем рабочими. Обе они вогнутой неправильно-сферической формы и имеют следы заполированности; кроме того, на их поверхности заметны очень мелкие штрихи, идущие в одном направлении по диагонали. Несомненно, что именно эти грани и были рабочими частями орудия.

Заполированность поверхности говорит о назначении этого орудия как лощила. По- видимому, ими заглаживали поверхность какого-либо предмета, судя по вогнутости граней, с округлым очертанием и незначительным диаметром (вероятнее всего костяного наконечника).

Грань, покрытая коркой, имеет на конце, примыкающем к рабочей грани, незначительную выемку, образованную с помощью скола и сильно заглаженную. Можно предположить, что это углубление служило местом для помещения пальца при работе.

Весь предмет в целом сильно заглажен, точнее затерт, повидимому, вследствие частого употребления. Это указывает на то, что он был одним из необходимейших орудий. Размер его невелик — б X 3 см.

Обломки полировальных плит и точил. Кроме собственно орудий труда, на Вознесенской стоянке имеются и части предметов, способствующих выработке этих орудий, — полировальные плиты (3 экз.) и точила (2 экз.), изготовленные из песчаника.

Один из обломков полировальной плиты имеет очень хорошо заполированную поверхность с мелкими, едва заметными штрихами, располагающимися кругообразно. Поверхность другого заполирована хуже, зато кран его оббиты и заострены, что говорит об использовании его впоследствии как орудия (рис. 3).

Обломок точила представляет кусок красноватого песчаника с заглаженной поверхностью, на которои заметны незначительные по диаметру желобки, полученные, вероятно, вследствие затачивании на нем округлых предметов.

Другой обломок точила (№     4326 — рис. 2, предмет 3) имеет вид удлиненного бруска песчаника, четыреугольного в поперечном сечении. Широкие и узкие грани его поверхности указывают на их частое употребление. Это подтверждается и формой самого орудия. Ребра широких граней сужены к одному концу и расширены к другому. Это нарушение параллельности граней вызвано сильной сточенностью узких граней, вогнутых внутрь. Такое явление характерно для всех точил. Подобная вогнутость позволяет говорить о том что перед нами не целое орудие, а его обломок. Несомненно, в целом виде точило имело форму правильного бруска с концами одинаковой ширины. После долгого применения узкие грани особенно сильно сточились в середине, и в этой части точило сломалось. Судя по сохранившимся следам, можно предположить следующий способ использования точила: на узких гранях полировались лишь неширокие плоские предметы встречным движением, вследствие чего середина точила получала вдвое больше нажима и потому в этой части сильнее стачивалась. Что касается широких граней, то подобного явления мы не наблюдаем. Они плоски и заглаженность их заметна на всей поверхности. Однако, внимательно всматриваясь, можно наблюдать, что середина имеет небольшой ширины желобок, идущий вдоль орудия. Он мог образоваться, как нам кажется, вследствие полирования выпуклого предмета с небольшим диаметром.

Таким образом, повидимому, узкие грани точила применялись при затачивании плоских предметов, а широкие для выпуклых, небольшого диаметра (костяных наконечников стрел и гарпунов?).

С. 178

Сланцевый нож. Несколько необычным для неолитических стоянок северо-запада СССР является не совсем законченный сланцевый нож, плоский, обоюдоострый, ромбовидной формы. Один из его суженных концов образует рукоять, второй лезвие (рис. 4).
Размер точила невелик (длина 7.5 см, наиб, ширина 3.5 см),

Рукоять носит следы заглаженности. Плоскость острия слегка заполирована. По- видимому, несмотря на то, что орудие не было закончено, оно употреблялось в работе, о чем свидетельствует сработанность края. Длина ножа 17 см, наиб, ширина 6 см.

Незаконченные орудия. Орудий из сланца, над которыми проведена лишь частичная обработка, на нашей стоянке очень немного: заготовка под топор, заготовка под сланцевый нож и камень со следами пиления.

Заготовка под топор — из светлосерого сланцевого бруска, овального в поперечном сечении, обработанного крупными сколами в различных направлениях. Следы полировки отсутствуют.

Заготовка из того же материала в виде плоской широкой пластины, с начатой полировкой одной из поверхностей и крупными сколами по краю. Судя по форме и размеру это заготовка под нож. Длина его 14 см, ширина 6 см.

Орудие с надпилом — небольшой обломок орудия (тыльная часть) из серого сланца, обработанного полированием, которое, не захватив всей плоскости граней, оставило очень отчетливо наблюдаемые следы пиления в виде неглубокого (0.5 см) желобка, имеющего заглаженную поверхность (рис. 2, предмет 1).

Прием обработки сланцевых орудий пилением широко применялся в период раннего неолита на северо-западе СССР и в Финляндии, о чем свидетельствуют находки подобного рода орудий и пил и ряде стоянок.^[1]

Поделки из шиферз представлены хотя и немногочисленными, но характерными образцами, вероятнее всего являющимися предметами украшений.

Кольца. Имеется всего 3 фрагмента. № 405 — небольшой обломок кольца серого шифера, в поперечном сечении приближающегося к кругу, прекрасно заполированного. Судя по имеющейся части, диаметр его равен 7-см по внутреннему кругу, толщина 4 см (рис. 5, (предмет 1). №№ 4325, 4187 — Два обломка (рис. 5, предметы 2, 3). близких к вышеописанному, но отличающихся в деталях. Форма их более уплощена, поперечное сечение — вытянутый овал (диаметр одного по внутреннему кругу 3.5 см, ширина 0.8 см, толщина 0.5 см; диаметр другого 5.5 см., ши-

_________

^[1]  В стоянке, раскопанной А. А. Инос транцевым и относящейся к ІИ тысячелетию до н. э., и & стоянках, раскопанных А. Я Брюсовым: оз. Лососиное, Машозеро (Карело-Финская ССР), относящихся ко второй половине III тысячелетия до н. э.

С. 179

рина 0.8 см, толщина 0.4 см). На одном из фрагментов имеется небольшое просверленное с двух сторон отверстие, вероятно для подвешивания. По тщательности обработки можно предполагать, что эти вещи служили украшениями. Каких-либо следов от работы в виде штрихов или царапин не наблюдается. Вещи, аналогичные описанным, встречаются в ряде стоянок северо-запада СССР, датируемых, исходя из комплекса вещей и геологических данных, ранней стадией неолита. Такова стоянка на Ладожском озере, раскопанная А. А. Иностранцевым, на которую мы неоднократно ссылались, где имеется точно такой же обломок с двумя отверстиями, и Негежемская стоянка, раскопанная Б. Ф. Земляковым.

Поделка № 5308 (рис, 5, предмет 4) удлиненная, в поперечном сечении в форме вытянутого овала. С одного конца сужена, к другому расширена. На узком закругленном конце имеется глубокая нарезка, идущая вокруг всего орудия, выполненная в несколько приемов. Назначение указанного предмета аналогично предыдущим. По всей плоскости имеется безупречная полировка. На боковых, округлых гранях она производилась очень незначительными участками, о чем свидетельствует едва заметная гранчатость. Каких-либо следов от работы не видно. Конец, противоположный концу с насечками, обломан. Длина 6.9 см, ширина в изломе 1.8 см, ширина в месте нарезок 0.8 см.

Поделка № 2038 (рис. 5, предмет 5) — штамп для-керамики в виде удлиненной палочки, округлой в (поперечном сечении, заточенной на конце. Полировка недостаточно тщательна. Следов сработанности не наблюдается.

Кварцевые орудия. Одним из отличий неолитических стоянок северо-запада СССР от стоянок того же времени других территорий является использование кварца как материала для выделки орудий труда. На всех неолитических стоянках северо-запада встречаются среди находок куски кварца, принесенные несомненно умышленно на территорию стоянки, но значительно реже мы имеем орудия, сделанные из этого материала. Характер их очень однороден — это исключительно наконечники стрел и скребки.

Кварц, обладая режущими свойствами, превосходящими кремень, отличается от последнего хрупкостью. Орудия, изготовленные из него, ломались значительно быстрее. Отжимная техника обработки кварца была невозможна в силу его кристаллической природы, поэтому кварц обрабатывался с помощью сколотой техники.

Применение кварца как материала для орудий объяснялось недостаточным количеством кремня.

В Вознесенской стоянке имеется 26 отщепов кварца, из которых только одно является орудием: маленький, округлый скребочек, обработанный крутой ретушью. На некоторых отщепах можно наблюдать начатую обработку в виде мелкой, неправильной ретуши (рис, 5, предмет б).

ОРУДИЯ III РАСКОПА

Третий раскоп по площади значительно меньших размеров, чем два первых, в силу чего он имеет и значительно меньший материал. Инвентарь его отличается по Материалу и форме. Сланец светлосерого цвета, почти беловатый, более мягкий. Повидимому, добыча его была в ином месте, чем в период существования поселения на территории I и II раскопов, что может указывать на их разновременность.

По имеющемуся инвентарю находок, происходящих из III раскопа, можно считать, что этот участок не был местом постоянного жительства, а посещался периодически на сезон рыболовства и охоты. Инвентарь здесь исключительно мелкий, топоры отсутствуют.

Устанавливая разновременность стоянок на I—II и III раскопах, можно считать последнюю более поздней. Об этом свидетельствует как форма некоторых орудий (напр. обломок сверленого молота), так и керамика, свойственные более поздней стадии неолита*

Кремневая индустрия третьего раскопа по численности преобладает над сланцевой. Состав ее таков же, как и двух первых: скребки, наконечники стрел, ножевидные пластинки. Цвет кремня несколько иной — серый и темно серый.

Скребки (7 экз,). По форме различаются округлые, концевые, треугольные. Кроме того, форма некоторых скребков носит случайный характер (табл. IV, 7—4).

Наконечники стрел (5 экз.) удлиненные, листовидной формы с овальным поперечным сечением. Техника обработки их, так же как и скребков, — мелкая отжимная ретушь (табл. IV, 5).

Ноже видные пластинки (12 экз.) отличаются правильностью формы. Ретуши на гранях не наблюдается.

Орудия из сланца. Всего имеется лишь одно целое орудие—тесло из серого сланца, полированное, четыреуголъное в поперечном сечении. Лезвие асимметрично, образовано одной плоской, а другой резко скошенной гранью, слегка закруглено, широкое и острое, тыльная часть орудия обломана (табл. IV, 7).

Обломок орудия (№ 6446) — тыльная часть, по которой весьма затруднительно судить о форме орудия в целом. Оно из серого сланца, суженное с одного конца и расширенное к другому (долото?).

С. 180

Обломок топора из светло-серого сланца интересен для изучения последовательности процесса сверления. С одной стороны против высверлины имеется незначительное углубление, вероятно выбиваемое для того, чтобы сверло при начале работы не скользило по поверхности орудия. Далее работа производилась уже полным сверлом с обеих сторон орудия. В данном экземпляре это сверление не было доведено до конца, так как орудие сломалось (табл. IV, б).

Точильный камень (табл, IV, в). Обломок точилки из красноватого песчаника со следами точки на нем плоских предметов по краю и округлых с очень маленьким диаметром (костяные шилья, иглы?) на плоской стороне.

Галька (табл. IV, 9) — привеска,

С. 180

овальная по форме с отверстием, просверленным с двух сторон, на конце. Каких- либо следов от работы не имеет.

Сланцевая палочка (табл. IV, /0), стесанная с одного конца, для нанесения, как нам кажется, ямочных углублений (орнамента) на глиняных сосудах.

Т о ч и л к а (табл. IV, 8 а) — обломок небольшого размера в виде четыреугольного бруска с квадратным поперечным сечением. Один конец обломан.

Комплекс орудий Вознесенской стоянки, так же как и ее керамика, не является чем-то оригинальным, а полностью входит в круг памятников лесной полосы восточной Европы

Форма орудий, техника их изготовления и материал сближают эту стоянку с рядом других, расположенных территориально вблизи нее, позволяя тем самым определить ее положение во времени среди других стоянок.

Как на ближайшие аналогии орудий Вознесенской стоянки, необходимо указать на Ладожскую,^{[1] [2]} Негежемскую, расположенную в среднем течении р. Свири, раскопанную Б. Ф. Земляковым в 1927 г. и отнесенную им ко времени, предшествующему Ладожской трансгрессии, или самой начальной стадии последней;- стоянку на полуострове Вой- Наволок (№ 9) близ г. Поленца, исследованную нм же в 1934 г. и датируемую концом суббореального периода,^[3] наконец на стоянку на р. Суне, близ Петрозаводска (раскопки А. Я. Брюсова в 1929 г., — Суна I).^[4]

Кроме сходства в орудиях нашей стоянки со стоянками, указанными выше, между ними наблюдается также сходство и в ямочно-гребенчатой керамике, характерной для I фазы развития неолитической керамики (по Айлио).

Выше уже говорилось, что орудия из раскопа III по своему характеру отличаются от орудий первых двух раскопов. Они так же, как и керамика, по времени более поздние. Повилимому, территория III раскопа была заселена значительно позже и, вероятнее всего, этот участок не был постоянным местом жительства неолитического охотника- рыболова, а был им занят периодически, используясь лишь как наиболее удобный участок для рыболовства.

Поселение на территории Пи II раскопов носило несколько иной характер. По количеству орудий и их разнообразию, по количеству разнообразной, но одновременной керамики можно предполагать здесь постоянное поселение, существовавшее довольно длительное время.

На территории этой части стоянки мы имеем полный набор каменных орудий, представленных крупными топорами, мелкими стамесками, теслами, долотами, кремневыми скребками и ножевидными пластинками, и, наконец, штамп для орнаментации керамики, т. е. полный ассортимент предметов, свидетельствующих о длительном существовании поселения. Эти орудия из кремня и сланца несомненно дополнялись богатым набором костяных орудий, не дошедшим до нас.

Судя по характеру орудий Вознесенской стоянки, предполагаемый образ жизни ее населения должен был быть охотничье-рыболовческим, чему в сильной степени благоприятствовал характер окружающей природы.

___________

^[1] А. А. Иностранцев. Доисторический человек каменного века побережья Ладожского озера. СПб., 1882.

^[2] Б. Ф. Земляков. Негежемская неолитическая стоянка. Tip. Комиссии по изуч. четверт. периода, изд. Акаід. Наук СССР, Лгр,, 1932.

^[3]    Б. Ф. Земляков. Археол. работы Акад. на новостройках в 1932—1933 гг., стр. 11—22. Изв. ГАИМК, вып. 109.

^[4]  А. Я. Брюсов. Сунская стоянка.

---

Вам был полезен материал? Поделитесь этой записью!